Улыбнулся мило

Сейчас я расскажу вам сказку,
Но не златую, а простую.
В ней я одену злую маску,
И всех героев заколдую.

Иду по лесу я степенно,
Тропой звериной я иду.
Но чувствую себя я скверно,-
Предчувствую и жду беду.

А тишина вокруг, как в склепе.
Я, как мертвец, в гробу лежу.
Вдруг слышу плач и чей-то лепет.
Вот я поближе подхожу.

И вот поляна предо мной,
А посреди – изба кривая.
На пне сидит старуха злая,
Весь свет на чем стоит ругает (матом).

От мерзких слов поднялся ветер,
И...

«Я встретил Вас» на «диско» у Аида.
Тропинки наши сделали стоп – кадр.
На Вас бренчало золото, по виду.
Его не снял. Я – всё-таки не гад.

Какие ноги!…Прямо из под шеи.
А таз был в перьях, как у папуа.
От целомудрия такого млел я.
Как жаль, что шли мы в разные края.

Кружили вальс под музыку Орфея
Нам улыбнулся царственный Аид
А Персефона стала доброй Феей
И пожалела многих вечных Фрид.

Теперь храню Ваш образ незабвенный.
И собираю перья разных птиц.
Вас повстречаю снова...

Однажды шёл по лесу Луг
И вышел он к костру.
Девушка, что чертила круг,
Понравилась ему.
Он улыбнулся, а она
Голову подняла.
Их взгляды встретились.
Да-да! Бригитта то была.

–Ты выйдешь замуж за меня?
Спросил Самилданах.
Бригитта не отводит взгляд,
Огонь горит в глазах.
–Конечно. Только не сейчас
А раннею весной.
Когда ягнята подрастут,
Ты приходи за мной.

С надеждой в сердце Луг ушёл,
Но раннею весной
Он вновь к тому костру пришёл,
Что грел его зимой.
Бригитта встретила...

В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка.
Он был построен в какой-то там –надцатый век.
Рядом жила ослепительно-черная Кошка
Кошка, которую очень любил Человек.

Нет, не друзья. Кошка просто его замечала, –
Чуточку щурилась, будто смотрела на свет,
Сердце стучало… Ах, как ее сердце мурчало!
Если, при встрече, он тихо шептал ей: «Привет»

Нет, не друзья. Кошка просто ему позволяла
Гладить себя. На колени садилась сама.
В парке однажды она с Человеком гуляла
Он вдруг упал...

На прибрежном причале
Вечер тихо увял.
Нет конца и начала,
Жизнь--один интервал
Между прошлым и мною,
Между мной и зарёй.
Землю росами кроет
Предрассветный покой..
За серебряной тучкой
Улыбнулась луна,
Уходила под ручку
С синей ночкой она.
На прибрежном причале
Ожидая рассвет
Лодку жизни качает
Суета зрелых лет...

Сны тают утром,
как льдинки, от дыханья
светила – чуда.
И сказочным мерцаньем
живут в воспоминаньях.

***
Мерцания к бумаге не пришпилишь.
Слова бы вспомнить! Где же вы, слова?
Таращусь я на стенку, как сова...
Но явью уж забита голова.
Лишь ощущение изысканного стиля...
Шедевр был сном - во сне он и пропал. :))

***
Я в снах живу,
Проснувшись, умираю.
В словах плыву.
Что выбрать в них, не знаю.
Бессильны все
Словесные алмазы.
Мой сон - в слезе
Брильянтовые стразы...

Свет.
Бездна тепла.
В этот момент...
В нирване вселенской вечности
Танцуют не переставая
Маленькие божата.
Лучи
Играют в отражение нирваны.

Свети!
- буркнул лес,
предвосхищающий тени рассвета.

Лети!
- вдруг прошуршала листва,
сверкающая радостью бытия и наполненая любовью.
Живи!
- посоветовал ком земли,
только что подпитавший цветы зеленой энергией нового.

Огонь встрепенулся,
лизнул небо
и превратился
в белесую свечку,
благословляющую пространство,
где...

В молочно-белых облаках её румяная заря
купалась, словно на волнах, и небу светлые слова
она дарила в вышине и раскрывалась от любви,
она не верила в обман, такая странная. Пойми:
"Ты будешь падать в темноту, и не подаст никто руки.
Увянет прелесть в небесах и слёзы горькие твои
прольются вниз простым дождём и позабудутся, увы..."
- галдело хрипло вороньё. Их крылья чёрные вдали
в пунктир свой забирали цвет. Она лишь видела мечты,
вновь излучая тёплый свет, там - на просторах вышины...

На землю выпал первый снег,
Снег долгожданный, чистый, белый.
Зиме заснувшей дав разбег,
Украсил улицы и скверы.

И на снегу, на первом самом,
Одна, в безлюдной пустоте,
Девчонка имя написала,
Всего пять букв, но буквы те,

Что по отдельности собою
Не представляют ничего,
Став вместе, дорогого стоят,
Все буквы имени его.

Она то имя днем и ночью
Не уставала повторять,
И на земле все люди срочно
О нем обязаны узнать.

Прекрасна детская наивность.
Я улыбнулась, проходя...

Обломилась голова у Купидона.
Оборвалась тонкая струна.
Убежала Марфушка из дома,
барина наложница одна.

Лошадей загнали, так скакали.
На разъезде тренькал телеграф.
Молодую пару ожидали,
офицер был, верное, не прав.

Он краснел с проступка и божился.
Марфушку отправили назад.
Барин принял, не перебесился,
покатилось всё на старый лад.

А однажды, ветреною ночкой
зарыдала яблоня в саду,
будто Марфушка ей приходилась дочкой
на своём шестнадцатом году.

Ветка яблони кряхтела...