Угол зрения

Бери не жалко и пространство тоже оно одно
всё подытожит или развеет, сомнения в кулак
как волю, что ни так, рассредоточив взгляд
периферии зренье, хотенье, полусон ты в пло-
скости иль в кубе, а может в сфере ты, тогда
снаружи или внутри, ты риман, лабочевский
иль кюри, а может просто вася, на кнопку, что
нажал, пространство всё рассеял, разметал.

Сипло, пропавшим голосом, что может быть хуже,
или фальцетом, сорвался, как в пропасть, трость, на-
балдашник, сигара, весь исчерпался,сначала,напо-
лнил сосуд, сусло, когда оно станет вином или в ук-
сус сразу, зараза по-нашему никогда, не будет, уст-
анет, охватит себя руками, или двумя пальцами пр-
авой кисти, глазные яблоки вернёт на место, а тес-
то сознания восстановит или нарушит баланс, класс,
раскосил взгляд, периферическим зрением увидеть
главное, что скрывается, плавное...

Пропали безвести, исчезли без следа*,
Уйдя на час, остались в нём навечно.
Их Неизвестность взяла в Никуда,
И рану эту, время не излечит.

С привычным рядом, в мире злая Тайна,
Не дай Господь, вам в лапы к ней попасть.
Свернув за угол, в мир чужой случайно,
Зайдя, шагнуть к Неведомому в пасть.

Оно проглотит вас, украв отсюда,
Вас сделав тем, чему здесь слова нет.
Сотрёт в вас память, кто вы и откуда,
Здесь не оставив, ваш последний след.

И Неизвестность тех, кто здесь вас любит...

Нет, всё ни так, всё свято и священно,
пространство, время, вечно? бренно?
а слово высоко иль низко, а знаний череда,
сосиска? съестное иль питьё, метёте
или ушами, зреньем рады, вы получить
от господа награды, весами и прослойку
жира, вы променяете на пиво, эмоций,
продвиженье вверх, ему казалось так,
успех всё ближе, а это он летел с
карниза, комедия и драма всё смешалось
осталась по себе лишь жалость.

Солнце светит много лет
согревая Землю, нашу планету.
Солнце светит много лет
Жизни источник, больше нету.
Больше нету источника энергии
Эпохи сменяют эпохи.
Древние моря, динозавры,
древние леса и степи
отмирая, уходят под Землю
превращаются в уголь
газ и нефть -
энергию Солнца,
которая движет самолеты и авто,
согревает наши дома.
Из газа и нефти люди
синтезируют реагенты
Солнце светит много лет
согревая Землю, нашу планету.
Солнце светит много лет
Жизни источник, больше...

Куница, появилась вдруг и изменялась
ненадолго,( в мангуста, и в хоря, и в волка),
окрас и форма это пустяки, для твари, что
с руки и ела, и укусить могла и пела и выла
на луну, (а пламени и водам всё подвластно),
хозяина любила и блюла и блюда била и на
них спала, орёл был близко (образ покрыва-
ло) и троица от сатаны трусила рядом и бли-
ны, всё это совмещалось, всё по кругу, оп-
ять и снова и признанья друга, а следом и
предательство его и взлёт души и просто ни-
чего...

Два прикольных братца в собственной квартире,
ну,не то чтоб очень,но спокойно жили-
шаркали тихонько от стола к окошку,
у камина грелись,да гоняли кошку,
"дурака"валяли,тараканов били,
о прогулках улицей навсегда забыли.
Мягкие,послушные,туповаты чуточку,
милые и нужные каждую минуточку.
Грелись-согревали,меж собой дружили,
доброму хозяину много лет служили-
утром на работу молча провожали,
вечером дождавшись,ласково встречали.
И хотя порою пачкались в пыли,
мирные беседы меж собой...

Старинный замок...Галереи...
Ступени крытые ковром...
Седой швейцар в яркой ливрее
дверь распахнул передо мной...
Я в длинном платье,с кружевами,
в открытом,нежно-голубом.
Жемчужины дрожат огнями,
как россыпь звезд,на платье том.
Грудь-декольте.Плечи покаты,
смущают нежной наготой.
И в темных локонах закатом
мерцает обруч золотой.
Большая залла...Гобеленом
украшена ее стена...
Меня ,по прежнему,Еленой
зовут,но здесь я не одна.
Огромный стол.Веселы речи.
Пылает яростно камин...

Без впечатлительный мир, расстраивал сознание,
троил (заикание а-а-а) и отсутствие любопытства
не пугало его широко открытых глаз, даже ночью,
боялся закрыть, оттачивал точку зрения, отбивал,
между молотком и наковаленкой, косу, железную,
смотри, смерти прилежную, а заготовка трав втор-
ична, скорлупа «яична», шла старуха помахивала,
судьбы людские укладывала, в копны и в скирды,
приглаживала, всех примазывала, к праху к «изма-
льству», вышли откуда, туда и стремилися, видно...

Калька

Взвиваясь над назойливой толпой,
Стандарт сбывает крашенный Меркурий,
И дракул заражают красотой
Фигуры пустотелых дев и фурий.

Заверченные в глянец до плечей,
Сиреневою матовой прокладкой
Обжатые, глядят, и нет прочней
Уз ситцев кружевных изнанки гладкой.

В зерцалах бельеносных тьмы скелет
От пола источается, лелея
Гофриры лядвий меловых, паркет
Скользит крахмально с пудрами келея.

Венеция – обманутых юдоль,
А мы зане храним ее зерцала,
Чтоб вечная танцующая моль...