Ударит палец

На лебёдку жизни серой
Накрутить пытался нервы.
Но пока не стал ты стервой-
Всё равно не станешь первым.

В растяженье стал ты гибок,
На удары нет отдачи.
Избежал друзей ошибок,
Избежал в любви удачи.

И взлетают вверх, как птицы,
Оторвавшиеся мысли.
Так хотел бы с ними взвиться
Разноцветным коромыслом

По изогнутой спирали
Перекрёстков звёздных улиц...
Что бы пьяные проспались,
Что бы спящие проснулись!

Что-то порой тревожит
И целый день молчу,
Может досада гложет,
Каждый живёт, как может,
я живу, как хочу.

Не закупаюсь дважды,
Кружусь, как осенний лист.
Пусть меня жизнь накажет,
Пусть мне кто-нибудь скажет -
Парень, ты эгоист.

Я соглашусь невольно,
Но видно что-то не так -
Мне тоже бывает больно,
Когда приведут на бойню
И от удар в пах.

Я презираю силу,
Если она против тех,
Кого уже ждёт могила,
Против слабых и хилых,
Или вообще против всех.

Не восхищаюсь ложью,
А...

Пылающий закат - не сон и не картина.
Мгновенья неудач, как долгие часы,
А жизнь, как караван, ударами гонима
Не остановит бег у звёздной полосы.

И тишина и крик, пронзающий как ветер,
Последний крик души захватывает дух.
Залечивая боль перед желанной встречей,
Ищу тебя одну в пылающем аду.

Заброшены на дно все страхи и сомненья,
Бушующей реки из пепла и огня.
И вот я на краю, по божьему веленью,
И вот я на краю, и как бы нет меня.

Но крест не на груди, а где-то в поднебесье...

Твоя любовь не знает спада,
Твоя печаль ещё чиста.
Ты, как церковная лампада,
Со мною в жизни до креста.

Идти с рассвета до заката
По вечной прелести полей,
И любоваться листопадом
с осенних, сонных тополей.

И листья золотом пред нами,
И серебрятся облака,
А над землёй горит, как пламя,
Под солнцем - чудная река.

Река из роз. Туман от страсти,
Сжимает сердце каждый крик,
Скажи, в моей ли это власти
Любить навечно, не на миг.

И предаваться испытаньям
От вида прелестей...

Зачем нас ранят те, кто дорог нам?
Ведь мы же перед ними беззащитны.
Но вновь предательский удар, наносят в сердце так привычно.
Боль можно пережить,
С ней свыкнуться и жить порою можно.
И подлость можно позабыть,
Стереть из памяти фрагмент тревожный.
Но страх предательства сильней,
Он ранит в сердце, он душу убивает.
Кто предан был, тот знает.
Нельзя забыть, нельзя простить,
Понять предательства нельзя.
Как может тот, кого мы любим, кто дорог нам,
Так предавать?
А мы ведь даже...

Ах, помню, как в подъезде я
Тебя поцеловал.
И страшное падение
Своё не расчитал.

Я падал с пьяным хохотом
На жизненное дно.
Ударил ветер с грохотом
В холодное окно.

Ступени страшно грязные
Ходили колесом.
Шептали меры разные,
Как жизнь свести с концом.

В дверь ворвалась метелица,
Задули холода.
Но в лучшее мне верится:
Ты мне сказала:"Да!"

И пусть, к чертям ломается,
Та жизнь, где света нет.
Дорога начинается
Туда, где будет свет.

Ты сама жестокость в безразличьи
Улыбкой деланной талантливо рисуешь
Милосердия видимость для приличия
Как мило ты со мной воркуешь

Обворожительно мною играешь
Нынче чуть-чуть приблизишь
И не подумав, побольней ударишь
А я снова у ног твоих, видишь!

Сколько раз бросал тебя мысленно
Сколько раз развод проигрывал
Но признаюсь тебе искренно
Я глаза себе вороном выклевал.

белые листы ушедшей памяти,
молча попытаться сохранить…
говорите Вы, как много знаете,
и любить хотите научить…

белые листы неверной истины,
попытаться выучить опять,
но удары сердца, словно выстрелы,
обращают время смерти вспять…

белые листы порхают в воздухе,
словно птицы в небе, ждут весны.
вдохновенье лета в долгом отдыхе,
одиноко видит солнца сны

Когда яблоко с ветки срывала,
ей послышался голос Отца:
«Только б это мгновенье не стало
настоящим началом конца!
До чего же ты, Ева, упряма!
Ну да ладно. Решила – срывай.
Только яблоко это Адаму,
заклинаю тебя, не давай!
Предложив угощенье такое,
превратишь ты барана в козла.
Ты разбудишь начало мужское,
а оно – средоточие зла!
Плод заветный в Адаме пробудит
неуёмный задор боевой,
и поверь: его тело не будет
никогда уж дружить с головой.
Зло в душе его возобладает
и собою...

Зачем ночи скончаться вхолостую,
Бумага есть, чернила и перо.
Хочу строфу, живую, не сухую,
Но я опять поставил на зеро.

Пора писать, я вдохновлен Химерой
И на столе огрызки свеч горят.
А образы, скрываясь за портьерой,
О чем-то с моей Музой говорят.

Работать, я же должен быть в ударе,
Ведь мне всегда найдется, что сказать.
Парящих рифм в табачном перегаре
Не сразу удается отыскать.

Поймать за хвост, заставить выпить водки,
Потребовать достойный дать ответ.
Но вместе с духом...