Убивать

С котом скотом с котомкою в руках
Идет куда-то снова Маргарита,
И говорит о том прозренье прях,
Когда душа, воскресшая от быта,
Отстранена - отбыв тот страшный срок,
Что жизнью кто-то дерзко называет,
И вот предел мечтаний –вот итог -
Бродить с котом – скотиной – так бывает.

Но впрочем, люди пострашней, чем скот,
Они порой нас губят и терзают.
Но Маргариту в осень кот ведет.
И радость жизни скоро забывает.
И есть Слова, в которых суд и суть.
И есть поступки, что не убивают.
Ей...

Разлука с лучшим другом убивает
А он просто ничего не знает
Ты только попроси - я буду рядом
Побудь со мной... и больше ничего не надо.

Прошу скажи, скажи зачем?
Ушёл навек, насовсем!
Зачем закрыл Меня Собой -
Теперь одна - где Ты ангел Мой?
Я помню тот ужасный день,
Когда Тебя забрали в плен,
И до сих пор - стрельба в ушах,
Ты умирал - на моих руках!

припев:
Нет! Не уходи прошу Тебя!
Не уходи! Нет! Не оставляй Меня!
Ты Моя Душа!

Ну как забыть? Не вспоминать?
И дальше жить? Жизнь восхвалять?
Я не могу Тебя забыть!
Не вспоминать!
И дальше жить!
Я вижу вновь Твои глаза -
Те боль и страх - убивали Тебя...

Террор - страшнее нет беды,
когда в осенний, ясный день,
В день мира, не войны,
грозы нежданной легла тень...

Первосентябрьские букеты
и банты белые, как снег...
Вдруг смертоносные ракеты.
И участило время бег...

Зачем же! Там же дети! Стойте! Нет!
За что же вы так с нами!
Вы люди или нет! - кричала мать,
и эхом ей в ответ "калашникова" рокот раздавался...

Чьей смерти жаждет террорист?
Детей иль стариков жалеет он?
Нет, он их возвел до статуса врагов!
Без жалости и скорби...

День прожит на задворках у Судьбы.
Ступеньки. Стены серые тюрьмы.
И каждый камень говорит здесь мне,
как узники кричали в тишине.

В ответ им усмехались палачи.
Всё тщетно, безъязыкий, замолчи.
И молча мы поднялись на костёр,
огонь здесь вёл с дровами разговор.

Не так ли мы бессильны в кандалах?
А сила – в нерастраченных словах.
Стук капель, темь, тяжёлый долгий взгляд.
И белый порошок кристальный – яд.

Яд обрывает вмиг накал игры.
Яд убивает новые миры.
Яд обнажает мысль, её...

Через бури и метели, сквозь пустыни и снега
Он идёт, не зная страха, хоть в глазах блестит слеза.
Сквозь глухие буреломы, по обочинам дорог,
Он идёт упрямо дальше, не жалея своих ног.
Оставляя за спиною сёла, степи, города,
Он идёт без остановки, проникая сквозь года.
Сквозь заставы и преграды его взгляд летит вперёд.
Он меня собой обнимет, выпьет душу и сожжёт.
Взгляд внимательный и жёсткий, в нём лишь ненависть и боль.
Он калечит, убивает, но и манит за собой.
Под усталыми...

Если ты будешь плакать ночами,
Тебя никогда не поздравят с успехом.
Ты должен сжать зубы в гордом молчаньи,
Должен быть мужественным человеком.
Должен идти, не свернув, по дороге.
Быть честным, всегда отвечать за поступки.
Пусть даже путь твой окажется долгим,
Не отдыхай ты на нём ни минутки.
Должен ползти, в кровь стирая колени;
Рвать себе мышцы, давясь едким потом.
Может быть это- глупость по теме,
Но лучше и так, чем быть идиотом!
Жить только в рамках, что ставят уроды...

Зима узоры штамповала
на окнах, будто на ковре,
без колготного криминала
в холодном сильно декабре.

Сияло солнце в полнакала,
а ночью злой ходил мороз,
и убивал из арсенала
зверей, верней, в анабиоз.

И замолчала вся планета -
никто не спорит зря с судьбой -
и превратилась из брюнета
в блондина. Впрочем, не впервой...

Услышь, о Боже, крик души!
Чего ж Ты медлишь, поспеши!

Ведь ныне так, как и всегда:
Везде насилие и кровь – беда!

И царствует уж зло огромный срок,
Когда же дашь ему урок?!

Святых от Твоего лица
Ведь убивают без конца.

Убиты все, кого Ты посылал;
Уже пора, чтоб гнев Твой воспылал!

Видит Твой глаз, и слышит слух,
Как попирается Твой Дух,

Тысячелетьями – не день! не год!
Как мучится в душе святой народ,

И веря, ждет неисчислимо лет,
Что воссияет справедливости Твой...

Угождает осень клёнам,
Совращает откровенно –
Итальянскою гулёной
Обольстительной Маленой;
Или русской Ярославной
Убивается по мужу –
На луга сползают плавни,
Обращая в топи лужи;
Сыровата, но лирична,
Осеняет аббатисой –
Как сонатою скрипичной,
Так и красками Матисса;
Вечерами воет в грубе,
В окна тянется с рассветом,
И по-царски, если любит,
Украшает жизнь поэта…