Убивает

Вот сижу в траве и чищу автомат,
Где-то рядышком гремит сержантский мат…
Что шумишь-то, несознательный примат?!
………………..
Поле боя – это скверный аромат!

Зря изрек товарищ Август для богов,
Будто «трупы пахнут сладостно врагов».
Что там сладкого? Ведь труп и в Риме – труп!
То ли был тот Август груб, а то ли – глуп!

Поле брани – это вам не майский сад!
Так разит, возможно, серой Дантов Ад,
А отнюдь не розы, маки и герань!
Поле боя – это брань, и это – дрянь!

Не туда развился...

С котом скотом с котомкою в руках
Идет куда-то снова Маргарита,
И говорит о том прозренье прях,
Когда душа, воскресшая от быта,
Отстранена - отбыв тот страшный срок,
Что жизнью кто-то дерзко называет,
И вот предел мечтаний –вот итог -
Бродить с котом – скотиной – так бывает.

Но впрочем, люди пострашней, чем скот,
Они порой нас губят и терзают.
Но Маргариту в осень кот ведет.
И радость жизни скоро забывает.
И есть Слова, в которых суд и суть.
И есть поступки, что не убивают.
Ей...

Я пришёл сюда по трупам.
Я убил пятьсот солдат.
Мой нож был острым, я был грубым...
Меня о жалости молят.
Но я - убийца от рожденья.
Я был рождён от Сатаны.
У вас нет шансов на спасенье:
Вы все и страха сотканы.
Я ненавижу ваши слёзы,
Они фальшивы и немы.
В них утопают ваши грёзы,
А крики слабости полны.
Вы потрясающе ничтожны!
И вас приятно убивать!
Добро в моих глазах подложно,
И вам со мной не совладать.

Прошу скажи, скажи зачем?
Ушёл навек, насовсем!
Зачем закрыл Меня Собой -
Теперь одна - где Ты ангел Мой?
Я помню тот ужасный день,
Когда Тебя забрали в плен,
И до сих пор - стрельба в ушах,
Ты умирал - на моих руках!

припев:
Нет! Не уходи прошу Тебя!
Не уходи! Нет! Не оставляй Меня!
Ты Моя Душа!

Ну как забыть? Не вспоминать?
И дальше жить? Жизнь восхвалять?
Я не могу Тебя забыть!
Не вспоминать!
И дальше жить!
Я вижу вновь Твои глаза -
Те боль и страх - убивали Тебя...

Террор - страшнее нет беды,
когда в осенний, ясный день,
В день мира, не войны,
грозы нежданной легла тень...

Первосентябрьские букеты
и банты белые, как снег...
Вдруг смертоносные ракеты.
И участило время бег...

Зачем же! Там же дети! Стойте! Нет!
За что же вы так с нами!
Вы люди или нет! - кричала мать,
и эхом ей в ответ "калашникова" рокот раздавался...

Чьей смерти жаждет террорист?
Детей иль стариков жалеет он?
Нет, он их возвел до статуса врагов!
Без жалости и скорби...

Мне бы пару недель переждать
Мне бы только опять не сорваться
Как же больно любовь убивать,
Как же трудно с тобой расстаться.
Не на жизнь, не на век, а на мир
Что сома я себе начертила
Сердце так, за дарма снова в тир
Или просто в окно, чтоб остыло…
Мне бы эти оковы разжать,
Что сковали немою тоскою
Мне бежать от тебя, мне бежать
Не взмахнув на прощанье рукою.
Мне бы просто с разбега да вниз,
Может завтра не будет так вечно.. .
Стоп! Нельзя этим чувствам на бис
Золотое клеймо...

Живешь в плену, живешь во сне,
Ты снова болен и устал.
Находишь истину в вине,
А мир так безнадежно мал.

Необъяснимая тоска,
Ночами часто смотришь вверх.
Мечту живую в облака
Зовет с собою белый стерх.

Надежду в сердце сохранив
Средь духоты привычных стен,
Не оглянувшись, не простив,
Уйдешь от лжи и от измен.

Сломал невидимую клеть,
Душа болит, душа в огне.
Так сильно хочешь улететь,
Но ты по прежнему на дне.

Храпящий конь летит вперед
И часто в ход пуская сталь
Мечтает...

Зима узоры штамповала
на окнах, будто на ковре,
без колготного криминала
в холодном сильно декабре.

Сияло солнце в полнакала,
а ночью злой ходил мороз,
и убивал из арсенала
зверей, верней, в анабиоз.

И замолчала вся планета -
никто не спорит зря с судьбой -
и превратилась из брюнета
в блондина. Впрочем, не впервой...

С чего он детективов скверный чтец,
Поведал миру Рома Абрамович.
Не радует его Дюма-отец,
Акунина и прочих знать не хочет.

Писатели, чтоб рейтингов набрать,
Несут туфту, лгут людям беспардонно.
- Как можно предавать и убивать
Всего за десять жалких миллионов?

Услышь, о Боже, крик души!
Чего ж Ты медлишь, поспеши!

Ведь ныне так, как и всегда:
Везде насилие и кровь – беда!

И царствует уж зло огромный срок,
Когда же дашь ему урок?!

Святых от Твоего лица
Ведь убивают без конца.

Убиты все, кого Ты посылал;
Уже пора, чтоб гнев Твой воспылал!

Видит Твой глаз, и слышит слух,
Как попирается Твой Дух,

Тысячелетьями – не день! не год!
Как мучится в душе святой народ,

И веря, ждет неисчислимо лет,
Что воссияет справедливости Твой...