Убегай

Думал всё мне — финиш, крышка,
Но всё ж выжил, не пропал.
У беды была отдышка,
От неё я убежал.

Не спортсмен я и не молод,
Но пока ещё не стар.
И ритмично сердца молот,
Бьёт и чувства есть пожар.

И способен я покуда,
И к любви в днях, и к труду.
И пощады я не буду,
Просить встретив в них беду.

И без лишних размышлений,
Убегу и в стороне.
Взвесив «да» и «нет» всех мнений,
Решу как быть дальше мне.

У беды была отдышка,
Знать курящая была.
И легко я, даже слишком,
Убежал...

В россыпях звёзд замерзает мечта.
Оборвала нить Уставшая Ждать.
В час предрассветный всё ярче цвета.
Прочь убегает ночь счастье искать.

Вновь для Уставшей неласковый день.
Хмурое сердце тревожно стучит.
Светит ей солнце на взлёте потерь.
С прошлым прощаясь, душа закричит:

Припев:
Не расправишь крылья,
Нет.
А в твоём унынье
Бред-бред-бред.
Ничего не возвратить.
Забыть. Забыть. Забыть.
И дальше
Плыть.

2
К звёздам взлететь за озябшей мечтой,
Что затерялась в космической...

1. В славном городе Антверпене
Насквозь улицы проветрены;
Прибивает дождик пыль,
Заменяет сказка быль.

Понесёт тебя налево -
Там страдает королева,
Понесёт тебя направо –
Там былая переправа,
Понесёт тебя вперёд,
А потом за поворот, -
Будешь поздно или рано
Ты в руке у великана.

Слава богу, слава богу
(Как в соборе говорят),
Всё сменилось понемногу.
Раньше: выйдешь на дорогу, -
Не воротишься назад.

Отшлифованный веками,
Здесь напомнит каждый камень:
Не шутите с великаном...

ОТ ВСЕХ НЕДУГОВ

Ум отрешается от тягостного гнёта беспокойства
При плотном ритме неустанно-напряжённого труда.
В нём постепенно забывается возможное душевное расстройство
И незаметно растворяются житейские печали без следа.
Знать, таковы его чудесные целительные свойства,
Что отпускает уже скоро даже тяжкая беда…
И может быть, с трудом духовным вкупе, было б нам признать всего вернее
Его от всех недугов нами тою самою, искомой панацеей.


УПУЩЕННОЕ ВРЕМЯ

Едва ли не в любой...

НЕСКАЗУЕМОЕ

Всё об одном и том же – в сущности, и бесконечно близком, и простом,
В тени его стоящем позади проявленного мира,
В чём-то сравнимом в то же время в вечно сокровенном статусе своём
С той самою субстанцией неуловимого Эфира, –
Изречь пытается доступным пониманью языком
Поэзии – из века в век – философическая лира...
Но что же, право слово, можно вразумительного вслух о том сказать,
Что ни увидеть никому не удавалось до сих пор, ни осязать?!


ЗАПРЕТНАЯ ПЕЧАТЬ

Жизнь...