Тюль шторы

В доме погашен свет,
На окнах задернуты шторы.

Скрежет ключей в двери,
Свечи рисуют узоры.

Плавно приближусь к тебе
И обниму очень страстно.

Твой поцелуй на губах,
Вижу желание ясно.

Сбросим одежды твои,
Они нам только мешают.

Ждала я тебя для любви,
А свечи тихонько тают.

Ни звука не слышно в ночи,
Лишь шепот и стон возбуждения.

Ласкай меня, страстно ласкай,
Отбрось все свои сомнения.

Красой неотразимы зимы, но вёсны для души милей... Вдыхая с праною энзимы - на жизнь взираем веселей...
Пульсируют Вселенной токи тревожа спящие потоки Земли, и силу от истоков даёт Всевышнего рука.

На куполах, раздувши щёки, лежат седые облака. А по земле бегут дороги, - им одуванчик желтоокий витые золотит рога.

Шифона фон, - для акварелей.

По речке, огибая мели, куда-то в даль, к желанной цели, - скользит-летит пером паром.

Любовно-певческий синдром у легкокрылых менестрелей. В...

Рвутся нити восприятия души,
Не сомкнуть уже объятий, не зови
Где звезды кружатся в звенящей тиши,
И встречи наши, все остались позади.

Я обниму и пригорну своей душою,
Слова простые тихо прошепчу
Смети сомнения свои, я пред тобою
И имя ласково, как заклинание шепчу.

Сплетаю слов причудливых узоры,
Чтобы душа твоя могла летать.
Из сердца уберу сметенья шторы,
Чтоб мог слова любви моей читать.

Исчезни морок, пропади ненастье,
Нас ждет на жизненной дороге счастье.
И пусть...

Те листья клёна в старом парке,
Как только дует ветерок,
Кружатся в лёгком грустном вальсе,
Ложася тихо на песок.

Как здорово грустить при этом,
И погрузиться в данный мир.
Не дрогнула рука поэта,
Он шторы от тоски закрыл.

Создал Чайковский дивный образ
Осенней песни в октябре,
Которая, как вечный возглас,
Играет часто в голове.

Дайте мне хорошего критика, и я переверну Пушкина –
говаривал внутренний голос;
но хоть бы один волос
упал с головы Пушкина.
Дайте мне трубку мира, и я зарою топор войны –
говаривал старый курильщик;
но дети играли в войну, как обычно,
а он курил на завалинке Kent.
Дайте мне шанс, тысячу шансов,
знаки, приметы, реванши,
миллиардный карт-бланш –
возьми – отвечала смерть –
но с возвратом.


набросок #2

Промышленный дизайн,
шелушащийся кожей лесных пожаров,
нефтяное пятно...

Знаешь, милая,
лучшие ролевые игры –
это разлука.
Разлука –
это твоя душа, о которой,
можно только догадываться.
Спорим, милая,
наверняка, ты не знала, что в августе
в моем августе,
когда-то шел снег –
это та же душа,
засветилась вскользь,
тогда мне казалось, что она – облако.
А помнишь, мы пили на брудершафт
с полуденным ветром
на черноморских балконах,
от знакомства и до знакомства
в интерьерах конца
десятилетья
прошла одна тысяча восемьсот пять дней,
ты аккуратно их...

Незнакомка, скажу просто – нравится
Твой немного задумчивый взгляд.
Ты юна и бесспорно красавица.
Открутить бы полвека назад.

Где бывал я смешной и застенчивый,
Где вдыхал аромат лучших дней.
И бродил, холостой, поздним вечером
Может быть возле ваших огней.

Теплый свет через шторы на улицу
Пролетал и ласкал белый снег.
Тенью стройною школьница –умница,
Поздравленья, улыбки и смех.

Вот и кончились косы и бантики,
Два десятка уже - пересчет.
Оторочена жизнь белым кантиком
И...

Не боюсь я темноты,
Буду с ней теперь на «ты»!
Всем сегодня докажу –
С темнотою я дружу!

Вот иду по коридору –
Вижу шкаф и вижу штору…
Что за странный силуэт?
Это, видно, табурет.

Тут наткнулся я на шкаф –
За стеной сказали: «Гав!»
У соседей лабрадор
На меня подумал – вор.

А за шкафом кто стоит –
Может вор или бандит?!
Я бегу по коридору,
Я кричу: «Держите вора!».

Папа вышел, включил свет:
Никакого вора нет!
А за шкафом тогда кто?
Это ж мамино пальто!

Стряхивая пепел сна
на рукав, занесенной снегом, январской дороги,
в декорациях утренней полутьмы, полусвета свеч
умирающих фонарей и беспокойных маршруток,
пообещай мне немного
тепла, немного озябшей любви, немного вечернего
чая на кухне за шторами разговоров,
текущих алмазной душой созерцанья, пообещай мне вечность
минуты в растаявшей капле инея
на отогретых губах в невесомом воздухе тишины,
прерываемой подслушанными молоточками сердцебиения,
пообещай мне любить, так же, как...

Февраль – блюз для гурманов –
судьба, предположившая жертвенность.
Моя нежность – пространство без точек опоры.
Какой же я настоящий? Теперь, наверно, не знаю –
все капризно-хрупко, непостоянно –
тоже мне, новость с хрустящей корочкой, открыл Америку –
задёрнул шторы,
ушёл с головой под одеяло –
утро вечера…Но утром,
нашёл себя в том же ключе –
стабильность мёртвенной ткани –
за окном увидев, что-то похожее
на небо, на снег, на небо, на снег,
синусоидой пейзажной лирики,
какое-то...