Тёмно-карея

Не закрой, не закрой звезды ясные,
Туча тёмная в небе ночном.
Чтобы смог отыскать своё счастье я,
И с собой принести его в дом.

Не покинь моё сердце надежда,
Не покинь мою душу мечта.
Ветер, друг подари воздух свежий,
Не даёт мне дышать духота.

Волк не пёс — он хвостом не виляет.
Вольный духом не будет рабом.
Не подачек себе он желает,
Создаёт своё счастье трудом.

Только трудно такому бывает,
Если раб душой выше стоит:
Раб ведь сам, только плеть понимает,
Вверх взобравшись...

Давай с тобой помиримся,
Хотя бы на часок.
Чтобы обида болью,
Не била в мой висок

Давай с тобой помиримся,
Хотя бы на денёк.
Чтоб ночью злой и тёмной
Светил мне огонёк.

Давай с тобой помиримся
Надолго, навсегда,
Чтоб я не позабыла
Любви твоей глаза.

Посетовать, что красота
не во спасенье - суета?
Заря на солнечном заходе...
Как писк заморской
женской моды!
Мужская чёрствая стезя
твердит душе:
"Так жить нельзя!"
И время, сжавшись
до упора,
в виски стучит:
"Memento mori".
Да улыбнись!
"Я Вас люблю".
На горло смерти наступлю
и с юной пылкою надеждой
отброшу тёмные одежды.
..................................................................
memento mori - помни о смерти (лат.)

P.S. Ирина Юрская:
"Рассвет... Стоят у...

Крутится шарик с мечтой голубой.
Крутится шарик огромный земной.
Тёмные ночи сменяют нам дни.
Создан мир этот дыханьем любви.

Люди встречаются, верят и ждут,
Что их полюбят, оценят, поймут.
Солнце согреет, подарит тепло,
Дождик прохладой ворвётся в окно.

Иволга песни нам звонко поёт.
В дали далёкие ветер зовёт.
Ждут океаны и манят моря.
Это придумано точно не зря.

Не просить, не спрашивать себя
Что? зачем? когда?
Не открывать замок
От которого имеются ключи,
Не зажиматься в уголок,
Слёз не пускать ручьи,
Не жалеть, не вспоминать
Прекрасные мгновенья,
Прочь, прочь отгонять
Серо-тёмные сомненья,
Уйти от грусти прочь,
Запереться изнутри,
Безликую печали ночь
Сжечь в красно-огненной печи…

В старом городе губернском,
У подножия горы,
Жили в доме деревенском
Две красавицы-сестры.

Станом стройны, ликом нежны,
Нравом кротки и чисты,
И добры, и безмятежны -
Воплощенье красоты.

Звали старшую Наташей,
Ей от роду двадцать лет.
И Наташи нашей краше
В целом свете просто нет.

И вторую вам девицу
Уж представить я готов:
Звать Еленой молодицу
Восемнадцати годов.

Чем девицы эти жили.
Я включаю в свой рассказ:
Зарабатывая, шили
Сестры платья на заказ.

Как-то...

Дед Патрикей был страшный книгочей,
Проникся он идеями Фоменко.
Старухе - понимала б что воще -
Твердил он про историю частенько:

"Что может сделать тёмных сил игра,
Себе порой представить даже страшно.
И всё, что где-то деялось вчера,
В деревне нашей было много раньше.

Что денег нету даже мне на гроб,
Обычно это с Древнего Египта.
Когда же я умру, твой эфиоп,
Как мумию меня похорони ты".

Пресечь чтоб богохульство на корню,
Тайком крестилась бабка на икону:
"Ты лишь умри...

Подарки долгих вьюг – пушистые сугробы –
Зовут меня войти в трескучий зимний лес,
Покрыться серебром последней высшей пробы,
Что медленно парит с бессолнечных небес.

Хрустальной тишине послушно я поверю,
И лес на плечи мне накинет снежный плед…
Где ребус из следов сплели лесные звери,
Останется и мой глубокий тёмный след.

Холодный старый Дед в мохнатой вьюжной шубе
Опустит посох свой, колючий и сухой,
На кончик носа мне, на уши, щёки, губы…
И зазвенит душа морозной чистотой!

После тьмы и тонкий луч – спасенье.
В каждом сердце искра вечная горит.
Пенье ангелов сияюще звучит.
Ждёт свой час великое прозренье.

Много зла скопилось на Земле.
Много искр погасло безвозвратно.
И тем паче, душ свечение отрадно
В многослойной безотрадной мгле.

Мир напрягся в ожиданьи чуда –
И волхвы опять на зов звезды спешат.
Все полотна тёмных сил по швам трещат.
Зов Любви украсит серость будней.

Так поможем радости воскреснуть!
Искры наши общим факелом зажжём!
Пусть...

Очарованный странник вышел
На лужайку из тёмной чащи,
Оказалось, что небо – выше,
Воздух – чище, вода – чуть слаще…

Обрели глубину и сочность
Краски дня, а как пахло мятой…
И решил он, что это точно
Место, где пребывает святость.

И на глаз – к звёздам много ближе,
От людей нехороших – дальше,
Он в миру для того и выжил,
Чтобы впредь не брести страдальцем.

Дом поставит гранитный, вечный!
Позабудет грех страшный, давний.
И какой же чудак беспечно
Разбросал на лужайке камни...