Тёмная полоса

Вода тёмная, в тихом омуте,
В тихом омуте, черти водятся.
К нему ветви зря, ивы клоните,
Зло в том омуте, на дне кроется.

Вода тёмная, пахнет тиною,
Чистоты в ней нет и прозрачности.
Колдовской она, злою силою,
Тех кто пил её, лишит радости.

В полночь пьют её черти с бесами,
Силу злую в ней, взяв для пакостей.
Чтобы в бой вступив, с людьми честными,
Попытаться их, лишить радости.

Добрый ль молодец, красна ль девица,
Дитя ль малое, иль старик седой.
Найдут горюшко, коль чёрт...

Серая, серая, серая магия снов,
Белая, белая, белая тяжесть вершин,
Чёрная, чёрная, чёрная мантия слов,
Светлая, светлая, светлая сущность души.

Припев:
Мне приснилась весна,
Что в снегах на ветру замерзает.
Мне приснилась любовь,
Которая прочь улетает.
И боится душа
Греться в мантии горестных слов,
И беда – каждый шаг
На вершине средь белых снегов.

2
Жёлтое, жёлтое, жёлтое лоно луны,
Алая, алая, алая меркнет заря,
Тёмная, тёмная, тёмная тайна судьбы,
И, как всегда, в...

Ты когда - нибудь видел, как глубокой ночью
Замирают деревья и звуки все исчезают,
Как ветер зарывшись в листве - одеяле
Тихо спит не вздыхая.
Звёзды на небе даже не мерцают,
А лишь тускло светят сну не мешая.
Всё живое и не живое в ночи этой
обретает странные силуэты
И лишь луна, вечный страж и свидетель
Бесстрастно взирает на это.
Ты когда - нибудь видел колдовство тёмной ночи?
Нет, ты просто спишь, и считаешь всё это так, между прочим...
Но не всё так просто, ведь колдовство этой...

По небу плыли огоньки...
Уставший вечер путал звуки.
И твой прощальный взмах руки
Лишь обозначил факт разлуки.
Быть может поздняя гроза
То ль просто всполохи зарниц...
Горит алмазная слеза
На тёмном бархате ресниц.
Отпустим всё что не сбылось
Мы сами в этом виноваты
Я не хочу чтоб наша злость
Была синонимом утраты.
Быть может поздняя гроза
То ль просто всполохи зарниц...
Горит алмазная слеза
На тёмном бархате ресниц.
Прости меня за эту грусть
Что в небе...

I

Чайка несла на крыльях
брызги дождя.
Тёмными изумрудами
играла зелень холмов.
Ветер чертил на песке
узоры подсолнечника,
вырывая из рук
недописанное письмо.
Белый шум волн,
обрываясь на полуслове,
падал на берег июня.

II

Снежная ткань облаков
реет
над наготой волн.
За стеклянной спиной моря
тлеет
бессонница горизонта.
Блеск лазурита
и смоль
обсидиана
замирают в душе пилигрима.
Море смотрит в его глаза,
словно видит своё продолжение
в них.

III

Усталое...

Кофе, чёрный, густой,
душистый, горько-сладкий,
разлился из опрокинутой чашки
позднего тёмного вечера
на звездную скатерть неба,
замочив низкую луну,
оставив тёмные пятна,
и каплями скатился вниз,
в тёмные воды океана,
оставив стойкий запах
обжаренных ароматных зёрен.

Всходила ль ты на горний небосклон,
Сияла ль надо мной когда-нибудь,
Волшебная, как предрассветный сон,
Вселяющий таинственную жуть?

Сон, бередящий душу поутру,
Покоя не дающий день за днём,
Дыханье рвущий, словно на ветру,
В горниле сердца бьющийся огнём.

Тянулась ли к тебе моя рука
В немыслимую высь над головой,
К Звезде алмазной, в Млечных облаках
Сверкающей, манящей за собой?

Стремилась ли к тебе моя душа,
Сплетая слов языческую вязь,
В неверном свете...

"….Сказали мне, что эта дорога приведет к океану смерти, и я с полпути повернул обратно. С тех пор все тянутся передо мною кривые, глухие, окольные тропы…."
("За миллиард лет до конца света" А. и Б. Стругацкие)
Сегодня маюсь, расплетаю паутину потолка…
Пора побриться и убрать следы песка…
Мозоли кровоточат, но не видно отпечатка…
Придут два сильно пьяных Ангела.
И спорить будут, в тени коридора,
Кому сегодня умирать… и разговора
Тему поддержит Мастер, Маргарита
Останется совсем одна…
А...

Я помню город над рекой,
Где пахло яблоками летом,
Где пароход гудел порой,Прибившись к пристани нагретой.

Там снег до крыш лежал зимой,
Весною льды будили город,
И ребятишки шли гурьбой
Смотреть, как лёд тяжёлый вспорот.

По тихой медленной реке
Бродил паром два раза в сутки,
Темнел орешник вдалеке
А на пруду кричали утки.

Там в центре города был сад,
И танцевали в парке пары,
В забытой церкви без оград
Зерно хранили, как в амбаре.

В кинотеатр спешил народ
Увидеть, как...

Жил да был в селе «Налейка»
парень, звать его Андрейка.
Ни печаль, ни радость в нём
разбудить вам нипочем,
потому как на селе
он считался не в уме.
Было два у него чина -
увалень и дурачина.
Все его жалели часто,
а вот это уж напрасно!
От природы он был рыжим.
И к тому же чуть бесстыжим.
Голым мог купаться в речке
и прикинуться овечкой.
Баб вокруг не замечать,
и нырять себе, нырять.
Те бельём в него швыряли.
И топили, и шпыняли,
а Андрейке нипочем.
Хоть грозите кирпичом...