Ты думаешь

Очнись страдание!
Неужели ты думаешь, что здесь надолго?
Ожидание счастья уже стучит в мою дверь..
Зашиваю сердце старой, медной иголкой..
Мне не жаль, что тебя нет,
просто хочется жить и любить теперь..
Когда кончилось время нелепостей
Выстроилось понимание сути вещей
Я хочу человеческой близости
И мерцающих звезд вселенной моей…

хорошие стихи рождались при этой песне..
но ты помешала воплотить мне их в жизнь
мне очень жаль что мы с тобой не вместе
но послушай их, я не могу не любить
попробуй прочитать их в стиле рэп
я понимаю это просто мой бред
для тебя мои стихи мало чего значут
и ты понимаешь что может быть все как раньше
я же не знаю как мне быть как поступить
что делать дальше я немогу тебя забыть
дальше будет хуже буду я один
но меня утешает то что все лето был я любим
и был не один

ну а щас я...

Ты в зеркале видишь каждое утро себя
И думаешь:"Зря вчера пили... Зря."

Спроси, люблю? Отвечу, Да
Спроси, твоя? Да, навсегда!
-Я не люблю!- сказал в ответ.
-Да? Ну и пусть. Что твое "нет"?
-А сможешь жить?
-Смогу, любя!
-Любя? А как же без меня?
-Ты ошибаешься, с тобой.
-Со мной? Прости, ноя не твой.
-Не мой, я знаю, не беда!
-Коль не беда, так что тогда?
-А это радость, друг мой, знаешь?
-Но ты несчастна, понимаешь?
-Поверь, тебя счастливей я...
-Но что же счастье для тебя?
-Знать лишь о том, что ты живешь,
Что дышишь, думаешь, идешь,
Что ты...

А знаешь ли, как Бог тебя растит?
Иль, думаешь, велик, частица Бога?
И мыслишь, что высот уж тем достиг,
Что сотворен Отцом однажды строго?
Считаешь: высшее творение Отца?
Откуда? Интересно, с какой стати?
За что тебе та милость от Творца?
Поднял тебя, скажи, чего Он ради?
А остальные… Чем тебя слабей?
Животный мир, надземный и подводный?
Ты что ? достойней? Лучший из детей? -
Но, ведь, пред Богом лучший лишь голодный.
А знаешь ли, каким ты был тогда,
Когда впервые осознал мгновенье...

Нет. Все не то. Чванливо и жестоко.
Как будешь жить?
Откуда-то с востока
Опять подует ветер лжи…
Как будешь жить?
В твоей руке ничто,
В глазницах снова пусто…
Как будешь жить? Ты нечто, ты искусство,
Ты древнее пустое ремесло…
В тебе зажглась искра.
Опять на самой грани.
В тебе великий Бог,
В тебе всеядный Каин.
Ты жалкое пародие любви…
Как думаешь,
Смогу ли я убить?
Убить твоим мечем,
Убить твоей рукою,
Убить и распластать ту жертву пред тобою…
Как знать… мне не прикажешь ты...

Ты хочешь знать: достиг ты? не достиг?
Ты хочешь знать: тот пик – твоя вершина?
Куда ж ты устремляешься? В тот миг?
Вершина – здесь! Все остальное – мимо.
Твой труд, твои родные, твой очаг…
Они важнее многих устремлений,
Здесь столько дел, лишь здесь рассеешь мрак,
А ты… пред той вершиной… на коленях.
Но здесь твори, а там – само придет,
Будь здесь велик, до мелочей, до пота,
А ты все устремляешься вперед
И думаешь: в тех миражах – работа.
Вершину в каждом Знает только Бог,
И...

Они летят, как улетают птицы.
Но улетают, что б не возвратиться,
Что б улететь и никогда не возвращаться,
Что бы навек со мною попрощаться.

Они взлетят и громко хлопнут дверью.
Я закричу, тогда им не поверив,
Я зацеплюсь за хвост воспоминанья,
Нарушив все законы мирозданья.

И полечу сквозь лабиринты мыслей,
Картин, стихов, давно забытых писем,
Я буду задыхаться книжной пылью,
Читая, что когда-то было былью.

Я буду плакать, плакать и смеяться,
Не верить, верить, просто...

Ты далеко, а я блин рядом
С голимою своей тоской
А пацаны исходят ядом -
Ты думаешь, братан, на кой
Об этой (о тебе ну то есть)?
Забудь, наплюй и разотри
А я пишу уже не повесть
Роман конкретно о любви
Нанизываю буквы в строчки,
Такая шняга, охренеть
Мне кажутся пустыми ночи
И в листьях чудится мне медь
Медвежьей шерсти шелк и нега
И шелест быстрых птичих крыл
Эх, ёшкин палец, ща бы снега
Я б сердце в этот снег зарыл

Аммонитский царь на встречу с Богом
Отбыл, в смысле - человек почил.
Израиль он никогда не трогал,
А ходил всегда своей дорогой
И Давида не ожесточил,

А наоборот, скорей расстроил
Тем, что умер; за свои года
Тяжкой для изгнанника порою
Оказал услуг Давиду втрое,
А теперь вот отбыл навсегда.

Сын его, Аннон, наследник здешний,
Воцарился с миной на лице
Столь же глупой, сколь и безутешной...
Слуг послал Давид утешить спешно
Этого балбеса об отце.

Лишь тому еврейские старшины...