Тварь

Когда яблоко с ветки срывала,
ей послышался голос Отца:
«Только б это мгновенье не стало
настоящим началом конца!
До чего же ты, Ева, упряма!
Ну да ладно. Решила – срывай.
Только яблоко это Адаму,
заклинаю тебя, не давай!
Предложив угощенье такое,
превратишь ты барана в козла.
Ты разбудишь начало мужское,
а оно – средоточие зла!
Плод заветный в Адаме пробудит
неуёмный задор боевой,
и поверь: его тело не будет
никогда уж дружить с головой.
Зло в душе его возобладает
и собою...

Не было общего лета,
Но, невзирая на это,
Бабье спешит. Как и встарь.
Знак это, видимо, свыше:
Женщина к Господу ближе,
Божия, стало быть, тварь.

Не огорчи ненароком,
Будешь ты проклят пророком,
Жизнь загорчит, что полынь.
Только не надо молиться:
Жаждет любви твоя жрица.
Дай же любовь ей! Аминь.

Всю жизнь таскался как скатина,всё виновата та дубина.
Но сквозь года ты всё терпела и жить сомной всегда хотела.
Теперь вот дети подрасли и в институт уже пошли,
а я как тварь как стеказёл нет впрочем как простой козёл.
Всё прыгаю я по краватям предпочитаю всем занятьям.
И прожил жизь я как скатина и виновата ли дубина?
Пред богом суд прийму как дар, всю жизнь я жрал один нектар.

Ильин Владимир

Эх, душа березовая
Да сердце рябиновое,
Как же вам непросто
Преть болотной тиною.
Кудри золоченые
Солнца расписного
В хмурь ночи вколочены,
Скручены золою.
Молодость бесстрашная
Съежилась морщинами,
Под венец опавшая
У глухой могилы.
Эх, душа березовая
Да сердце рябиновое,
Очи наши слезные
Насадить б на вилы,
Да прозренье чуткое
Мается за смутою,
Верует и чувствует,
Карты гнили путая.
Распишусь озерною
Синевою взгляда,
Эх, душа зазорная,
Что ж ты, тварь, не рада.

вероятность есть большая и есть росщЁт
кто ищет вероятна тот найдЁт
кто рыщит тот и обретьЁт
лишь зло во зле легче живЁт

расчЁт нам всЁ упрозняет
и уверенность предаЁт
толька вот всЁ также мы стродаем
сщастье- это увы нерасчЁт

помним обомногом
забывая обовсЁм
живЁм увы несловам
с душою поврозь мы и вдвоЁм

нас бог кагдата полюбил
и в сердце жизнь внедрил он словама
а человек поробатьил
всЁ то что ныне завЁт долгам

мы верим мы грустьим
мы любим и от тогота
любовь во...

Извиваясь упруго,
Дэль* на хвост накрутив,
Погибала севрюга
В браконьерской сети.
Билась в ужасе рыба
И на волю рвалась.
Только сетка в изгибы
Ее тела впилась.
И она покорилась.
А поближе к утру
Вдруг, икрой разродилась,
Потеряла икру.
И наутро бракоша,
Подняв сети на борт,
Словом звал нехорошим
Этот рыбий аборт.
«А, запуталась туго,
безикряная тварь.»
И, напарнику – другу –
«Ну-ко, дай-ка чекмарь*…»

Время торга. Но скуку свою
Не продать за гроши.
Вот кончается месяц июль.
Мошкара над водой мельтешит.
Ряска. Тина... Боренье за власть?
Поплавок, как приклеен к воде.
Не клюёт что-то красный карась,
Да и белый неведомо где.
Даже рыбкам без знанья «сенькью» и «мерси»
Неуютно сейчас на Руси.

Пропотела рубаха моя.
Я раздет и разут.
Очень много у нас комарья -
И сосут, и сосут...
Рассуждаю и эдак, и так:
На дворе не январь.
Им без крови не вывести деток никак -
И заботится тварь...

Раз!
Два!
Три!
Выстрел.
Кровавая акварель
по стене
мертвым эскизом.
Следующий!
Палач бессмысленно
жмет на курок.
Приказ сверху,
исполнение снизу,
холодная простота.
Смерть у ног
пробирается змеем
по трупам.
Тот, что еще
секунду назад
жадно глотал раскаленный воздух
и до последнего счета
верил,
уже потерял свой страх.
Смерть потирает потные
руки,
слизывая
желудочный сок
на устах
и принимая позу
эстета-Нерона
перед пылающим Римом.
Мрачные мины
карающих кукол...

Жить - любая тварь должна хотеть:
От навозной мухи до коня.
Но отнерестившись умереть -
Вот предназначенье для меня.

А дорогу преграждает сеть.
Человек, что ж губишь меня ты?
Не отнерестившись умереть -
Ничего нет хуже для кеты.

Когда животное глядит через плечо,
Мне почему-то больно и печально
И хочется спросить: Ну что еще?
На взгляд так брошенный, почти многострадальный.
Я этот взгляд из многих вижу глаз
Растерянный, с обидой, многозначный,
Глаза в глаза… встречаю и не раз,
А сам – хвост, лапы… и такой невзрачный.
Я мысль его ловлю и тем томлюсь:
Он понимает, думает, он – знает…
Такой, как я. Ему известна грусть
И, может быть, не раз сказать желает.
Как человеку говорю ему:
Не прогоняю, просто прогуляйся...