Туманная серая сырость

Посмотрела осень в зеркальное панно
Отраженье вроде расстроило её
Побежали слёзы ручьями по земле
Посерели косы берёзок в полумгле
Ели зашумели под сыростью лесной
Белый гриб в постели укрылся бородой
Жёлтые опята резвятся на траве
Бравые ребята опять навеселе…

Размечталась осень о юном октябре
О надёжном друге в туманной пелене
Полетели просьбы в творительную даль
Если не вернутся то будет очень жаль
Полные корзинки из пущи золотой
От лесной тропинки до станции Мозоль...

Тает в глазах апрель.
Тонет в проулках дождь.
Сырость струится с полей
в серую известь рощ.

Словно старый винил
ветер трещит за окном.
Неба заоблачный ил
медленно тянет на дно.

Тяжесть холодных тонов
в лёгких набросках весны.
Сердце на чаше весов.
Падает ночь на весы.

Тревожная свеча рассвета,
осенних ставен мерный скрип,
роняет небо серый пепел
на головы продрогших лип.

По зазеркалью блеклых окон
струится каменный пейзаж -
морщины крыш, кровоподтёки
фасадов, улиц макияж.

Иди, иди в безбрежный сумрак,
сквозь галерею тишины,
чтобы оставить свой рисунок,
рисунок выжженной души.

И погружаясь в сырость будней,
что тянет исподволь на дно,
будь как ребёнок безрассуден,
иного права не дано.

В плену ноябрьского тлена,
где надзирает стылый...

У кого-то Жизни — Книга,
У меня ж — стихов блокнот.
И высот с ним не достиг я,
Хотя знал душой полёт.

Все исписаны страницы,
С чистой — жизни не начать.
От всего меж строчек скрыться,
Попытаюсь я опять.

Взяв блокнот потёртый в руки,
В строках я найду пробел.
И в него сбегу от скуки,
Будней серых скучных дел.

В Земном мире снова сырость,
В моём — чистый небосвод.
Всё, что на Земле не сбылось,
Со мной в нём произойдёт.

Кто-то Книги Жизни видом,
Важным и богатым горд.
Мне...

То пряником, то палкой,
Судьба нас одарИт.
Побитою собакой,
Тоска в душе скулит.

Что жмуришься болезный,
Мне скажет взгляд зеркал.
Неужто всё ж телесный,
Недуг тебя сломал?

А я простыл, то зябко,
То бросит в жар и пот.
И мне сегодня гадко,
Во мне болезнь живёт.

Устал от непогоды,
От сырости дождей.
И прожитые годы,
С днём каждым тяжелей.

Не с пряником, а с палкой,
Ко мне судьбы рука.
И мрачно-серо-гадкой,
Жизнь делает тоска.....
Марковцев Ю.

Дождь три дня подряд,
И листва сырА.
И туманит взгляд,
Едкий дым костра.

В декабре дожди,
Холоднее льда.
Сделав шаг — иди,
Не страшась суда.

Зимы здешние,
Сырости полны.
Как все грешный я,
Жду приход весны.

У воздушных ям,
Не бывает дна.
И жизнь будет там,
Пустоты полна.

Дождь три дня подряд,
И листва сырА.
Не вернём назад,
Мы своё вчера.....
Марковцев Ю.

А у нас не дождь, а морось,
Нет в ней сил.
Потеряло время скорость,
Мир застыл.

Не бегут — ползут минуты,
Час — как год.
И им в такт, уснув как-будто,
Мир живёт.

Мира сыростью пропитан,
Вдох и в нём,
Суета и скука быта,
Серым сном.

И в душе оцепенение,
Телом — вял.
Льдом застывшего мгновения,
Ум мой стал.

А у нас не дождь, а морось,
Нет в ней сил.
Серость, вялость, снов условность,
Мир разлил...
Марковцев Ю.

Зимний дождь, как нелепая шутка,
Снег вокруг превращает в стекло.
В не замёрзшем пруду мокнет утка,
Ей на юг улететь не свезло.

В январском снеге мартовские лужи,
Их дождь не забывает пополнять.
Бездомный пёс от сырости простужен,
По скользким улицам устал он ковылять.

И не весна, и не зима, а что-то вроде,
В свинцовом небе неизбежная тоска.
О будущих морозах слух в народе,
Но кто-то пальцем крутит у виска.

Смывает дождь последний зимний полог,
И вот уже раскис никчёмный снег...

Не кручинься, не надо печалиться,
Всё сойдётся, одно к одному.
Перемелится всё и всё сладится,
И душа, путь подскажет уму.

Не кручинься, а если тревожно,
Полной грудью, дневной свет вдохни.
И поймёшь, что дышать и жить можно,
Что не все, ещё прожиты дни.

Не кручинься, о том что случилось,
И о том, будет что — не гадай.
А слезинки, солёную сырость,
Не жалея, туману отдай.

Не кручинься, о том что потеряно,
Оставь прошлому, горечь утрат.
Все пожнут, то что ими посеяно,
То, что...

Старинный дом, ведь он не просто старый,
Он дышит и кряхтит обилием проблем,
Облупленные двери, срок не малый,
И паутина трещин в штукатурке стен.

Пустые дыры малых серых окон,
В нём сырость лестниц, вонь и грязь на этажах,
Он тленом весь до самой крыши полон,
Глухой подъезд, замки висят на всех дверях .

В нём нет людей, нет жизни яркой больше,
Никто не помнит, кто, когда и как тут жил,
И что с ним станет дальше, будет дольше,
Кто строил дом, кому он долго прослужил?

Его под...