Туча грозовая

Кровоточащий свет желания смерти в желании жизни.
Облако ядовитого газа, распыленное поцелуем природы.
Скользкие черви звуков, осевшие в кальку слуха.
Воздух, отравленный потенциалом дыханья.
Грозовое небо в перьях болезненной тени души.
Позолоченная сера неутолимого голода.
Паучья смола безвременья на перекрестках зари.
Пепельный дождь плоти
в северном
сиянии
чахоточной истины…
Могильный экстаз последнего вдохновения,
последнего шага на острие безволия
в растительном тлении...

Накрылся белый мой модем
Потух инет. Июнь. Гроза.
От скуки лажу по «FM»,
Ловлю чужие голоса.

Сижу, ленюсь, кручу-верчу
Советский «Океан» и, что ж?
Любимый «Киевский» хочу,
Да где ж его теперь возьмёшь?

Шумы, помехи на волне,
Крутился, выключил, включил,
Заметил силуэт в окне
Напротив. Кто же это был?

Не видно: серые тона
С дождём сегодня заодно.
А может «он» или «она»
Всю жизнь глядит в моё окно,

И тоже любит грозовой,
Внезапный утренний налёт,
И в небо, кверху головой...

Мысли блага пронзают эфир,
Очищается небо над нами...
Грозовой, заблудившийся мир
Белый ангел овеял крылами.

Мысли-птицы летят и поют,
Наполняют пространство огнями...
Ангел шлёт светозарный салют
В ночь земли над людьми и полями.

Голос сердца стучится в сердца...
Ангел поднял победное знамя.
Скоро утро... Струится с Лица
Свет Любви — негасимое Пламя!

Колодец звёзд,
закинутый наверх!
Твоих глубин
никто ещё не мерил.
В твои глаза
смотрел цветок и зверь,
И человек
в тебя извечно верил.

Колодец звёзд...
Они в тебе плывут
Своим путём,
ладьи живого Духа;
И те, кто там,
нас любят и зовут,
И тот призыв
услышит чутко ухо.

Корабль Огня!
Ты изменяешь цвет —
То голубой,
то синий, то багровый;
Ты на заре
льёшь бирюзовый свет,
И на закате
пламенно-грозовый.

Простор небес!
Твой голубой...

в молчании кумиров
произнес:
не будет ни росы, ни влаги дождевой

а сам, пошел, остался у потока,
где вороны носили ему хлеб,
и из потока жажду утолял

поток иссяк, встал, преломляя ветвь
пути,
пришёл к воротам города, увидев одинокую
вдову,
и подозвав её, сказал: дай мне воды –
напьешься тем сполна

и говорил народу: я один – пророк

восстановив алтарь,
и положив дрова, тельца рассёк –
ниспал огонь, пожравши всесожженье,
дрова, и камни, прах, и воду рва

ешь, пей...

Она прошла далеко,
Она прошла укромной
Походочкой высокой
Для неги сладкой, дремной.

При рельсах осиянных
Полуночной луной
В сапожках долгожданных
Она пошла со мной.

И в доме среднерусском
Скрипучем и пустом
Нездешней павой в узком
Жакете входит в дом.

Березовым монисто
Сверкало в сентябре
Как лик луны сребристый
На бархатном бедре.

И кружевные дали
Вдруг ослепляли близь -
И зайчики мелькали
В глазах как кошке «Брысь!»

И длился, длился, длился...

Надеюсь, я уже созрел
писать роман. Мой друг-читатель
(да, я на "ты" - ты мой приятель!),
бросай рутину глупых дел!
Садись-ка в кресло поудобней…
Я поведу рассказ о том,
чем я и сам грешил тайком
(кто с правдой - тот и благородней!),
когда и молод был, и глуп.
И верил, что Земли я пуп!

Роман, конечно, о любви.
Пусть рвутся новые поэты
изобретать велосипеды,
а наше дело - c'est la vie!*–
сбирать цветы ночных мечтаний
в букет красноречивых слов
о тонкостях проблем полов,
о...

Ревущие волны бросаются с чёрным плачем на берег Святой Елены;
медные горы наливаются тёмным ядом; водянисто-больные деревья
сдирает тягостный грозовой шквал и швыряет в мёртвую пропасть.
Искрится жало тропических молний; молниеносная буря разносится
стоном лонгвудских стен, глубоким вздохом в конвульсивных рывках
пленённого, отрёкшегося императора. Приступы рвоты, смеха, страха,
бесстрашия; Атлантика пришла попрощаться с душою маленького капрала,
но глаза застыли, как бескровные камни...

У Судьбы тяжелая рука,
и, людьми играя постоянно,
то вдруг вознесет за облака,
то уронит наземь бездыханным.
Может быть любимчиком любой:
полной чашей дом, веселье, счастье
а потом, заброшенный судьбой,
все, что есть, утратит в одночасье.
А иного вознесет Судьба
из конюшни, или из сортира,
и посадит на престол раба,
чтобы правил с трона целым миром…

ПРОЛОГ. ЗА 4 ВЕКА ДО ИСХОДА
СТАРИК-СКАЗИТЕЛЬ:
Из калитки царского дворца
скороходы мчаться в храм Амона,
вызывают...

Жесть звоном принуждая отвечать,
Глуша русалки песнь веленьем свыше,
Вколачивая божью благодать
В извилины и крыши – весенний дождь.
Актёрский шик. Перун программный гвоздь
Забил, играя паузой в репризе.

… ты лишь хотел помочь мне устоять
На лунном ускользающем карнизе,
осатанеть.

Но вольный луг газончиком острижен.

В неоне грозовом сверкает прядь
Фиалковой мечты - побыть в Париже
И …