Цепи

Берегите сильных людей,
Они живут воплощеньем идей,
Цели их высоко — высоко,
Но достичь их можно легко.

Они могут нас поддержать,
Также силы, надежду нам дать,
Они могут идеей увлечь,
В исполнение мечты нас вовлечь.

Они могут нам мир подарить,
Чистотой, добротой одарить
И любовь с ними вместе всегда,
Стороной их обходит беда.

Но они беззащитней других,
Хоть порой могут жить за двоих,
Ведь им тоже защита нужна,
Ласка, нежность, любовь, доброта.

И порой, они помощи ждут...

Скажи, родной, достаточно ли силы,
В тебе любить? Ответь, не прекословь.
Достаточно ль силен в своем решенье,
Ты истину познать, а в ней – Любовь.

Не для утехи, и не для забавы,
Связал тебя со мной Высокий Дух.
А для того, чтоб возродить Элладу,
Средь тьмы, порока и душевных мук.

Не резвость, но тоску. Не страсть, но слезы.
Ты встретишь на пути к своей звезде.
Дай Бог тебе, преодолеть все грезы,
Не пасть в пути, но быть на высоте.

Лишь сильным духом дастся избавленье,
От...

А на кухоньке на нашей
Все чего-то гонашат.
Парят, варят...кто-то с мятой,
Кто с лаврушкой суп с ершат.
Кто-то струнами гитары
О любви гутарит всем,
Кто-то ноет--жизнь пропаща,
Перечислив цепь проблем.
Кто-то сексу учит...жалко,
На примере не видать:)
Кто гадает на ромашках...
Лепестками полон сайт...
Вобщем тихо, чинно, мирно
Каждый вносит свою роль...
Кухня--классная витрина--
Что хотите--сахар? соль?
Выбирайте, и не злитесь--
Выбор ваш и только ваш...
Кухня--это где взаимно...

Ты мишень.
От начала отмщенье.
Дух лишений, отеческий пепел.
Жаждет крови с востока слепень,
назначая истины цену,
как последний звонок -
в мизансцену.
В это сирое утро мешать?
Чему быть - тому быть...
Жизни вечная цепь?
В вышине благодать,
в униженьи по-волчьи выть.
Нет ли шанса?
Мужайся... В прицел!!
Ты мишень...

За стеклянными дверями –
прятки-жмурки-салочки.
Стоит мишка с пирогами –
детская считалочка…

***
Никогда не возвращайтесь
к призракам из прошлого.
Юностью не восхищайтесь –
не для вас накрошено.

Если можно, запретите
встречи одноклассников,
коль увидеть не хотите
пожилых лабазников.
Стали юные подружки
старыми коровами –
каждая как три подушки –
сзади зашнурованы…

Фотографии сожгите
и сотрите видео…

Самому себе не лгите
за стеной невидимой,
за замками и...

Париж, Отель “Лувр”, вид из окна –
дождливо, мерцающий зонтичный улей,
цепь экипажей в дымке, вода
над мостовой растворённой колдует
красками, бликами, жемчугом, россыпью;
влажный туман серебром, суета;
тает Париж в глубине жёлто-розовой,
перспектива, как тетива.
Париж, многоликость, поток мутных пятен,
камерность, дрожь, масштаб, люди-тени,
сдержанность и равновесье, изъятье
чистой поэзии, чистых мгновений
мглистой зимы из серого камня,
полутонов из ритмов кипящих;
память, здесь...

Нервный тик, проявлялся подёргиванием мышц,
в области правого века, а тошнота, выражала
пристрастие этого человека, к жирной и обиль-
ной пище, ничего, что его днище пропорото, за-
цепился в прошлом веке, за шпиль колокольни,
или башни, гудели, тишину нарушить хотели,
но устояли, а музыканты, выкатив на площадь
перед ратушей два рояля, играли, то, что прихо-
дило в голову, в четыре руки и голоду не было
места, потому что невеста ждала гостей и нак-
рыла столы, за счёт жениха, ха...

Где-то там вдалеке, где мерцают огни,
Все надежды оставили мы и мечты,
И отправились в путь абсолютно пустые
По холодным равнинам в объятия Тьмы.

Для нас вечностью стала та долгая ночь.
Мог ли кто-то из нас Тьму в себе превозмочь?
Без труда в наши мысли она отыскала лазейки,
И ни что не смогло отогнать ее прочь.

Тьма сводила с ума, крася все в черный цвет,
И нам всюду мерещились тысячи бед,
Что несутся к нам будто бы волны от бури,
И от них никакого спасения нет...

Бесконечное море песка, бесконечная цепь тишины,
бесконечный бархатный зной, бесконечный колодезный холод;
в паутине обманчивой ночи, взгляд, как шёпот змеиного русла;
монотонный берег протяжного неба, ручеек облаков в золотистой пыли,
светотень пустоты и молитва
первых анахоретов
с обожжённых солнечных уст;
иссушение плоти, искушение духа, пунктир горизонта, вдыхающий
преломлённый драконий воздух,
очищенный в лёгких Господа …

Балаганная площадь. Нелюди… Люди…
Скрип дощатых кибиток. И звоны цепей.

Жизнь плеснула мне яду. В битой посуде.
Что ж… Я жадно глотаю.
Ведь я лицедей.


Так швырните ж полпенни — для лорда Кленчарли!!…
Бросьте камень в фигляра!… Мне не привыкать.

Мне — на портлендской
битой дождями брусчатке
умирать в преставленьях…
И вас развлекать.


Мир шутов и шутих. Небеса встали косо…
Мокрый ветер с Ла-Манша… И так без конца.

И граненые пальцы компрачикосов
распороли...