Целоваться в метро

Глянец за темными стеклами автомобиля,
с биркой-клеймом, почти, как на трупе –
“высокопоставленный”, будто самим Господом Богом,
(а может, оно и так, образчик иронии черной)
столь ненасытно алчет казаться себе кукловодом,
и дергать за ниточки этих никчемных,
бедных простых смертных,
сам издерганный, скрученный
страхом нетленным потерь,
потерь высоты, пиетета трибун и себя.
Ты прости ему, дикому,
заблужденье его золотых сундуков,
каменных идолов
с пряным душком, идущего по головам...

Я буду сидеть и смотреть,
как прозрачный локон воды
падает с камня
нервом пастушьей свирели;
убийство желания –
равносильно его исполнению.

II
Меня пороли ветвью истины,
обвешанной листвой интерпретаций,
мне заливали раскаленный воск
грамматик и стилистик в глотку,
мне выжигали прутьями азы на коже;
но шрамы были – лишь мои.

III
Сухие яблони –
сады моего детства –
дороже, лишь смерть –
кобальтовый туман с парящих в вечности гор.

IV
Солнце капает
своим холодным...

Полотнища над крышами гнутыми
Развеваются, счастье суля.
Гордо веет реформами дутыми
От узорчатых башен Кремля!

По России прошлись, будто ломиком,
Жизнь рассыпалась, словно крупа.
Развалили к чертям экономику,
Всё поставили с ног "напопа".

Будь ты проклято, племя хвостатое,
Что Россию взяло в оборот!
Наводнилась страна супостатами,
Вымирает российский народ.

Оглянёшься: повсюду мошенники
Да хапуги различных мастей.
Грабят Русь демократы-изменники,
Скликав орды заморских...

Бесприютная душа,
путешествуй во времени, в прошлое –
смотря на звезды.
Ночь от снега свежа,
значит можно
захватить больше света
с ветром
в прозрачном воздухе.
Даже если стоишь
у окна, у ржавой трубы, один,
греешь руки, боишься заснуть
и кому-то кричишь –
эй, там, я за вами,
в очередь на подглядывание,
на покупку вечности
у маленьких оловянных
сердечек
на небе декабрьском –
ты уже назвался поэтом,
ты уже обнадежен радостью
этого света,
нашедшего твой зрачок
сквозь миллион...

Моя дорога в свете фар -
Не знаю, что там впереди,
Но этот свет, как чей-то дар,
Мне не даёт свернуть с пути.
И темнота, что окружает,
Осталась только за спиной,
И душу больше не пугает,
И не потянет за собой.

Лишь пару метров видят очи,
Всё остальное съела тьма.
И мне не страшно ехать ночью,
Мне свет не даст сойти с ума.
Дорога с жизнью так похожи,
У всех она, как в свете фар,
Мы видим часть её... И всё же,
Нам этот свет, как чей-то дар.

-Доколе?
Он спросил, как в школе
-Доколе, грешное дитя
Вы так порочите себя?
Не знал я юный, что ответить
Седому метру, алтарю
- Я только Вам хочу заметить
О, мой учитель, я живу
Я так живу, ничего боле
Я просто балуюсь, любя,
И шаловливые застолья,
Романсы, танцы и приволья
Быть может, в этом жизнь моя

Бежала,
как по воздуху.
С лицом,
как май, заплаканным.
И пляшущие волосы
казались рыжим пламенем.
И только дыма не было,
но шла волна горячая...
Она бежала —
нежная,
открытая,
парящая!
Звенела,
будто денежка,
сама себя нашедшая...
Не сознавая,
девочка
бежала в званье женщины.
Так убегают узники.
Летят в метро болельщики.
И был бюстгальтер узенький,
как финишная ленточка.


Роберт Рождественский. Избранное.
Всемирная библиотека поэзии.
Ростов-на-Дону, "Феникс", 1997...

Слепой авто врезается в туман.
Повесился на ели полумесяц.
В бездонно-рваный временной карман
Ссыпаются пунктиры сонных весей.
Лечу в туннель, транзитом через рай,
Вдыхаю ароматы компромата.
Салютом в абсолют. - Не от-пус... Кай!!
Затягивает анфилада ада....
На дно волочат амулеты лет,
Cуда Суда в порту и реют реи.
Твой облик-лик мне в тёмном царстве - свет:
Спасёт, благословит и обогреет.
Пусть бесконечны каторги торги,
Пусть одеянье злодеяний душит, -
Не у-мол...Кай...

Тишина так бьёт на уши,
Под ногами жгёт листва,
Мимо бродят чьи-то души,
Прям по золоту ковра.

Как они - он был бродягой,
Вьюг и гроз Мастеровой,
Вместе с смелою ватагой,
Он пошёл на бой с судьбой.

Припев:
Где вы, где вы, все что пали -
Ветром или вьюгой стали,
Тихо. Ночь уносит дали,
Себя сами наказали.

От судьбы куда деваться?
Словно пьян росой ночной,
Не хотел тогда сдаваться,
Вьюг и гроз Мастеровой

Град по крышам, бьёт страдая,
Потихоньку третий год,
А царевна...

Отсечение кисти,tea,цейлонский чай,индокитай
рядом,а здесь, изумруды, сапфиры,яшма, яхонт,
хан духа, уха, оглох от звука, рука кровоточит,
для чего она, без кисти, кости как оси,осы, сим-
метрия, осевая, а ты, парллельность, отношение
между прямыми, «соприкосновение рукавами»,
плоскости перпендикулярны свету,полученному
завету, жгут на плечо, поживёшь ещё, увеличи-
тельное стекло, стекла вода,влага,засох,бедолага