Царство теней

1
Расплата, вроде, наступила,
ведь был повержен, в ней, Поэт -
уехав..., но хандра хватила
( за месть ) Онегина — в ответ...,
а Ольга — в скуке сожаления,
едва ль, через потуги зрения,
пыталась Ленского найти,
беря в расчёт их душ пути -
по жизни... Будет день грядущий...,
а тут уж ужин... После — спать...,
где каждому — своя кровать,
и для гостей ( Ведь дом большущий! )...,
ну, а Онегин, в зло аж впав,
умчался ( Всех — в сердцах — послав! )...
2
Затихли все...- в своей манере...

Пишет вечер по закату азуритовою краской.
Тени в комнату вползают, в канделябре плачет воск.
Беспризорный старый чайник полнит кухню свистопляской,
А сосед тяжёлым роком плющит мой усталый мозг.
Телевизор врёт о счастье: только - те, кто сыт слюною,
В рай земной давно не верят!... Доживают, - не живут:
Меж похмельем и запоем, меж таблеткой и иглою.
Обстоятельства и время как хотят их, так куют.
Жизнь по сниженным расценкам: хочешь - с хрустом гни коленца,
Хочешь - делай вид блаженный...

Ты лишь процент
В статистике сухой,
А сумма лет
Не прожитых тобой
Уйдёт в остаток.
Ты самый не живой
Из тех кто жив,
Не зарастёт травой
Под тенью ив
Надгробный камень.
Ты слишком одинок
Для славы, для цветов
И как пророк
Плетёшь из слов
Свой трон и царство.
Ты беден словно пёс:
Ни злата, ни убранства,
Но истину принёс
Не требуя богатства -
Отдал за так.
Как цирковой урод,
Как шут и клоун
Ты видишь, что народ
Той злостью полон
Что взводит на костры.
Ну так гори дотла...

Моя жизнь шелестела страницами,
Не всегда в них сюжет голубой.
Становились события лицами
Ну, а лица российской судьбой.

Только где она радость от творчества,
Каждый нерв стал пружиною сжат
И плохие всё чаще пророчества
Над страною, как тени кружат.

Из души эта летопись тянется,
Оттого я безверья боюсь.
Бомж ответит на взгляд или пьяница,
Всё одно в этом ты моя Русь.

Отшумело в стихах время смутное
И теперь эхом пройденных миль,
Мне б понять, что за грусть неуютную
Затаил...

Принесём мы в Катин день рожденья
Баночку вишнёвого варенья.
Капельку добавим хмель-дурмана,
Чтобы жизнь была сладка и прянна.
Ложечку искристого веселья--
Тонусом для чувства воскресенья--
Вёсенным транзитом прямо в лето,
Чтобы жизнь любовью была спета!
Чтобы трав росистые туманы
Освежали в чувствах многограннье,
Чтобы пелось, жилось и плясалось,
Чтоб любилось нежилось, смеялось!
Чтобы тени (если есть) от скуки
Уносили ноги свои, руки.
И пусть вечно солнышком согрета
Будет жизнь...

Теплой волной омывает песок,
Пена на солнце шипучая тает.
Теплым дыханием греет восток,
На колыбели сознание качая.

Вновь, я у моря, встречаю рассвет,
Белый песок заскрипел под ногами.
Море от края меняя свой цвет,
Плавно уносится к встречи с лучами.

Нежно волнуется синяя гладь,
Неба могучего нежное ложе.
Вечно способное землю ласкать,
Может помягче,а может по строже.

Я неподвижен в омытых песках,
Словно гипнозом бликует пространство.
Тенью упал на сыпучих часах,
Исповедь...

1 (Ночь)
Ночь, милая, к Тебе, к Тебе,
к туманной подсветке луны,
к смолистой мгле тротуаров, к мягкому пуху звёзд на шелкопрядных ветвях, к оседающей на занавесках песне прохладного ветерка… Я всматриваюсь в холодные губы твоего мертвенного поцелуя, как в зимний шелест лилового снега, как во тьму осеннего пурпурно-лиственного многоголосия, как в тяжёлую истому летнего воздуха, как в вешний крылато-ручьистый отзвук, я всматриваюсь, чтобы обрести своё отражение на стёклах твоих мимолетных...

Эвридика... Зря задели
Пальцы тяжкие мои
Струны. Ведь они запели,
Что не так давно надели
Венчик с поля асфоделей
На тебя. Я жив доселе -
Не спаслась ты от змеи.

Не осталось даже следа
На траве ли, на песке,
И на зов мой нет ответа;
Ночь милей дневного света.
Будто ты блуждаешь где-то
Но забыла про поэта...
Я один бреду в тоске.

Я отдал бы все что было,
Я отдал бы даже лиру,
Чтобы снова ты любила,
Чтобы озеро рябило,
Отражая нас... Забыла? -
Нет ни...

От безделия устала,
Няньки-мамки, - все одна.
Загрустила дочь вассала
У открытого окна.

Там годами одинков
Открывался леса вид.
Говорят, отец Иаков
Основал в нем тайный скит.

А над ним поют всё птицы,
Хорошо наверно там;
Рыщут воры и убийцы
По лесным глухим путям.

И не знает пеший, конный,
Что страшит его сильней:
Дикий зверь, бандит бессонный
В царстве духов и теней.

Вот поэтому, наверно,
Из далеких едя мест,
Каждый молится безмерно,
Он берет и нож...

На стене моей - распятье
В голубых лучах луны;
И листы, и даже платье
Мягко ей освещены.

В зеркалах, как в царстве темном,
Даже тень не промелькнет;
Спит, в луне купаясь сонно,
Голубой сибирский кот.

И едва мерцают свечи,
Золотой роняя воск.
И плывет, синея, вечер
Меж зеркал, и свеч, и звезд.

То темнеет, то светлеет,
Голубее и синей,
Как заснуть? Ведь красивее
Часа нет и нет грустней.