Царский

Никто не свят, помимо Бога. Будь борцом,
Дрянная плоть, всегда влекущаяся к аду!
Среди услад мирских обресть ты мнишь награду,
Презрев то Царство, что обещано Отцом.

Какие доводы твои? Каков резон
Сей прах земной считать венцом творенья?
Лет семьдесят – и обратятся в сон
Твоей души прекрасные горенья.

Всё то, чем жил ты и о чём мечтал,
Приобретёт негодный твой наследник.
Рождённый в мир для власти и для денег
Звезду с небес ни разу не достал.

Каков итог? Гроб. Яма. Червяки...

С царскою осанкой, тонким изумлением,
С кисточкой и краской рисуешь облака.
За облаками небо, небыль и мгновением
Ты рисуешь солнце, горы и луга.

Скромною улыбкой и первыми словами,
Песню сочиняешь - как листва шумит,
Как соловей красавец будит нас, желает
Чтобы петь так чисто, как ручей журчит.

Ясным острым взглядом зажигаешь звезды,
Приглашаешь путников просто так, на чай.
Постоянно веришь – никогда не поздно
Любоваться счастьем, позабыв печаль.

Добрыми руками мир весь...

Не завидую вам с тех пор,
когда всем не войти во двор,
где в команде из игроков
одного – боятся.
Тот как будто свой, а – не свой,
не подкатишь к нему бухой,
и не двинешь в ребра рукой,
мол, здорово, братец.

Суть диктатора-демократа
вы познали запанибрата,
признавая эфемериды
после Главного тела.
Вы божественные советы
выдавали кордебалетно,
подгоняя транзиты, аспекты
под его запои, прострелы.

Прилепиться к царской особе
тоже нужно суметь. Особый,
ловко выкроен, подтасован...

Антикварною мглою Мадрид
Фей унижет иль каморной сметью,
Цветит Асия мел для Ирид,
Писем тушь и равна междометью.

Где еще тьмы искать ледяных
Желтых розочек, вишнелавровых,
Па-де-баск танцовщиц площадных
Менестрелей пугает суровых.

Тень Мигеля в одесный Колон
Век летит и биется о мрамор,
И горят во незвездности лон
Мертвых дев свечи тягостных камор.


Четыреста восьмидесятый опус

Бледный воск мишурою златой
Увием, паки свечки тлеенны,
Се и розы полны темнотой,
И ваяния...

Миллионер и меценат Морозов Савва,
тобой гордилась царская держава,
московского купечества расцвет,
прорыв экономических побед,
интеллигентной и могучей силы цвет.
И в наши дни не блекнет твоя слава,
Москва твоим наследством величава.
Большевиков вождя, коварней плана нет,
там, грубой силы был приоритет -
убить царя и весь его совет.
Пришла на эту силу Божия управа!

Мы идём по миру с кем-то рядом,
К своим ближе, дальше от чужих.
Кто-то в одиночку, кто-то стадом,
Кто-то в мирах добрых, кто-то в злых.

С небес солнца всем, для всех нас светит,
Без различья званий, каст, чинов.
Одинаков, ко всем в поле ветер,
Он и с царских, шапки рвёт голов.

Миру мир — мы пели в детстве в школе,
Вместе — руский, немец и казах.
Пели вместе песни мы о воле,
О великих, грезили делах.

Только мир сломался вдруг привычный,
Говорят, что быть тому должно.
Что он...

Нарышкины и Милославские,
Борьба двух кланов на престоле;
Манят и дразнят цацки царские,
Охота всем побыть в фаворе.

Вот Милославские в правлении,
Благоволят им ныне сроки;
Царевне Софье Алексеевне
Есть время подвести итоги.

Помучившись с больными братьями,
Она всю власть себе взяла,
Семь лет здесь управляла ратями,
Но не учла ума Петра.

Теперь Нарышкины на троне,
А место Софьи - монастырь.
Не угадаешь в форс-мажоре
Кому придётся пить чифирь.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь...

Сокол – самых честных правил
Сущий бум – зарок манер
Оценить в верхах – представил
Острый ум – его удел…
…не приемля зги подвоха,
В смальте синего полёта,
Облетая жёлтый свод,
Обозначил племя… Род!
Стало Русское начало
Свой клубок в мирах катать,
Царску шапочку вязать…
И в делах потеть пристало
На лету сего же дня…
Чтоб навеки – на Века!!!

03. 12. 14

Небесный пурпур нас увьет,
Грядет последний миг,
Когда сердечный звон замрет,
Смерть выпорхнет из книг.

Сознанья ветхий аппарат,
В котором спят века
И губ мембраны говорят,
Жизнь пустит с молотка.

Седые вершники одне
Пылают высоко,
В горийском адовом огне
Шелковье и древко.

Нести кому благую весть,
Мечтой кого дарить,
Эдемы райские ли есть,
Купцов не умирить.

Немые церкови лиют
С холодных куполов
Червную златность и снуют
Здесь крысы от углов.

Давно за Угличем земли...

Триптихи и трилистники

I

Спрячем в кайстры сребро и приидем туда,
Где псалмы нараспев ангелочки читают,
Безвиновные мы, а легли в невода,
Чтобы значил Господь -- человеков считают.

Гурбы снегов горят, Новый год, яко встарь,
Востречают, хмелясь, индо мертвых царевен
Оживить ли вином, и всехрамный алтарь
Прибран хвоей слезной ан изжертвенно древен.

Лебедь-Господе, мы удушенны гурмой,
Пурпур слит из очес, перебиты рамена,
Виждь колоды в крови, да с цветочной сумой
Каждый ныне...