Трубы

Ветер-скрипка протяжной струною
Натянулся вдоль улочек темных,
Ночь опять о чужбине напомнит,
Придавив озверевшей луною.

Вспыхнут медные трубы рассвета,
Обожгут гимном сонное эхо,
Соскользнет утро с черного пледа,
Обдирая день солнечным смехом.

Перемены - вы так постоянны,
Как волною у липкого брега,
То зальете душистую негу,
То отступите мелью печальной.

Картина с озером и церковью
И всадник на лихом коне
Принцесса тонкая и бледная
И башня замка вдалеке
На лодке плавают влюбленные,
Паласом стелется трава
И розы лепестками ровными
Скругляют острые края

Это рыцарский роман
Это старый, добрый стиль
Это пышные слова
Это золото листвы
Это томный менуэт
Это платье до земли
Это кольца на руках
Это отзвуки трубы

Деревья пышные кудрявятся
И замок в озеро глядит
Разбойник с рыцарем сражается
Конечно рыцарь победит
В него принцесса...

Заколдована Чёрным монахом,
Искалечена скверной судьбою,
Рассыпается глиняным прахом
Плоть, смешавшись с вчерашней золою.

Обескровлены белые губы,
Обезмозгленная голова...
В черепной пустоте воют трубы,
И библейские скачут слова.

Расплывается с мыльною пеной,
Совесть, чёрною вязкой дырой,
И пульсирует вздутою веной,
И сжимает сверхновой звездой.

Сквозь глаза кто-то роет тоннели,
Ищет выход, бедняга, наружу.
Но в ресницах бушуют метели,
И несут в сердце холод и...

Прощение. Раскаянье.
И чуждое отчаянье.
Любовь неповторимая,
Как свет - неоспоримая.
Жестокость и проклятие.
Разлук чреды заклятие.
Святое покаяние.
Людей непонимание.
Чужое счастье – горькое,
Но тихое, безвольное.
И жизнь – попытка счастья,
Что сердце рвёт на части…


Я грешу с Вами в мыслях всечасно.
Я встречаю Вас в тёмном алькове.
Улыбаюсь пугливо, кричаще,
Не внимая словам о позоре.
Вы нужны мне. И с нежностью вашей
Я борюсь. Силы нет. Пропадаю.
Для меня Вы на свете всех...

Оккам, скажи, какою бритвой
Нам срезать жёсткую щетину
Словес ненужных перед битвой
За Мысль? Дали, какой картиной
Нам любоваться в светлом зале,
Пейзажем или натюрмортом?
Гурман, скажи… то, что в бокале
Заесть салями или тортом?

Готье , во что закутать тело:
В шелка или сидеть в котоне?
В какой Москве открыть нам дело –
В российской или на Гудзоне?
За что любить нам милых дам:
За бюст, за ножки или …губы?
Какой себе нам выбрать храм?
Что слушать – клавесин иль трубы...

В семье вдруг появился Жириновский.
Такой весь, в юбке, но губа поджата…
Так! Кто на брудершафт вчера пил с Вовкой?!
И пел, как будто окна виноваты?..

Посуда, не помыта, однозначно!
А ну-ка, быстро! Посдавали партбилеты!
Слышь, кот! Взял щётку! Быстро! На карачки!
И чтоб ковёр забыл, что шерсть линяет летом!

Кому сказала! За ведро и в зубы!
И мусор, быстро, вынес, однозначно!
Щас слух улучшу! Кто сказал, что грубо?!
Тот, кто сапог мыл в луже неудачно?!

Что, до Индийского не...

Идущие босыми по камням,
Касаясь их, как мраморных ступеней,
Жизнь отмеряли истиной огня,
Лучами солнца, светом озарений.

Не тяжкий крест был этот ратный путь,
Не битвы, где исход решает сила,
Безжалостная, не дающая взглянуть –
Кто прав, кто виноват, что сокрушила.

Не звон мечей, не хриплый клич трубы,
Их музыка сердец – любовь земная.
Не выбирают воины судьбы,
С достоинством любую принимая.

С распахнутой душой, день ото дня,
Не ведают ни мига сожалений,
Идущие босыми по...

Брадатый бард, мой тёзка, мой ровесник
К окну кудлатой никнет головой.
Вдруг встрепенётся, прохрипевши песню,
И вновь обмякнет, и уйдёт в запой.

Шерше ля фам! Сломался бард и бесится,
Сорвался в пропасть или же с резьбы,
И жизнь его уходит с каждым месяцем
Дымком сивушным в небо из трубы…

Клич трубы оторвет ото сна,
Наполняя округу тревогой.
На плече зарыдает жена,
Нам пора собираться в дорогу.

Мы уходим в ночной тишине,
Нас, наверное, вспомнят, когда-то.
Наш удел – умирать на войне,
Мы для Родины, просто солдаты.

Мы ответственны перед страной,
Что отметил великий Мессия.
Веря в жизнь, не стоим за ценой,
Мы гордимся тобою, Россия.

Артиллерия вступит в дуэль,
Предваряя великую битву.
Перед строем стоит капеллан,
Что прочтет, торопливо, молитву.

Нам нальют...

Ты для меня теперь явилась
Любимой, Музой и Сестрой -
О, сколько душ соединилось
В твоем лице, в тебе одной!

Веленью Божьему подвластна,
Всегда любить обречена,
Ты утонченна и прекрасна,
Как византийская княжна.

В тебе заложена троичность,
И тут уж как ни посмотри,
Хотя одна ты только личность,
Но для меня ты - целых три.

Когда твой взгляд, умен и тонок,
Улыбкой нежной просветлен,
Я весь ликую, как ребенок,
Я трижды счастлив и влюблен.

Я становлюсь, с тобой...