Тропические ливни

Ну что ж так и быть,
Должно все кончатся.
Можно и так, жить не любить.
Время все дальше от нас будет мчатся.
Время спешит что ж будем жить...
Время пришло пора распрощатся,
Оно как и ты все время спешит.
Я не хочу всем улыбатся,
Ты б только знала, как сердце болит.
Ты для себя откроеш калитку,
В мир там где люди желают тебя.
Я буду молится, уткнувшись лбом в плитку,
Что б этот мир понял меня.
Я буду вечно, хранить то что было,
Буду беречь себя от тебя.
Сменю...

белым снегом день забивал,
чистым ливнем мыл твои руки,
я себя не жалел убивал.
навсегда обрекаясь на муки.

в полночь видел странные сны,
после день проводил ожидая.
что при встрече мне скажеш ты,
от ожиданья страдая.

бил озноб выводил из себя,
с рвотной пеной желчью печали.
тишина вырывалась из рта,
а в нутри все нервы кричали.

ждал ответ погружаясь в себя,
после раздумий повержен был в тьму.
я готов ждать вечьность тебя,
я одну лиш тебя всегда жду.

Будь со мной! Как вольный ветер,
Что ласкает утром ранним…
Будь единственным на свете
Мной любимым и желанным!

Чтобы не было причины
Нам грустить и волноваться,
И под небом ярко-синим
Нам вовек не расставаться.

Будь со мною солнцем майским –
Тёплым, ласковым и милым,
Ливнем мощным, громом страстным,
Молнией, дарящей силы!

Обниму и поцелую
Губы, щёки, лоб красивый…
Будь со мной! С тобой хочу я
Быть желанной и любимой!

16.01.2012г.

Разошлась гроза — в басе, в теноре…
Рябь седая. И капель свист.
Мы с тобой, река, одно целое…
Так — поплыли!
Разбавим высь.


Вверх подкинем — заводь с корягами…
с илом карповым голубым…

с фарисеями-бедолагами,
не познавшими
суть любви…


Всё затопим:
лавчонки скорые…
свечки… книжки от дураков…

Поломаем им дни торговые!
Паперть вымоем
от плевков…


Разошлась гроза!! В ярко-серое
отстрочила края молитв!…
Мы с тобою, жизнь,
одно целое…
Так — бурли по венам моим...

Я не знаю, как остальные,
но я чувствую жесточайшую
не по прошлому ностальгию —
ностальгию по настоящему.

Будто послушник хочет к господу,
ну а доступ лишь к настоятелю —
так и я умоляю доступа
без посредников к настоящему.

Будто сделал я что-то чуждое,
или даже не я — другие.
Упаду на поляну — чувствую
по живой земле ностальгию.

Нас с тобой никто не расколет.
Но когда тебя обнимаю —
обнимаю с такой тоскою,
будто кто-то тебя отнимает.

Одиночества не искупит
в сад...

1 (Ночь)
Ночь, милая, к Тебе, к Тебе,
к туманной подсветке луны,
к смолистой мгле тротуаров, к мягкому пуху звёзд на шелкопрядных ветвях, к оседающей на занавесках песне прохладного ветерка… Я всматриваюсь в холодные губы твоего мертвенного поцелуя, как в зимний шелест лилового снега, как во тьму осеннего пурпурно-лиственного многоголосия, как в тяжёлую истому летнего воздуха, как в вешний крылато-ручьистый отзвук, я всматриваюсь, чтобы обрести своё отражение на стёклах твоих мимолетных...

Тишина – долго ждал, сотни дней и ночей.
Тишина – в доме чистом прохлада …
Я мечтал, я мечтал среди шума о ней,
Видел сны - тень притихшего сада.

Гомон улиц Москвы шум метро и машин
Многолюдьем пестреющих парков.
Не хватало как воздуха здесь тишины,
Тишины – долгожданным подарком.


И пришла тишина – но не так, все не так:
Черным вышито птицы убранство.
И один среди стен лишь часов слышен такт -
Пыльный след в залах пышного царства.

Одиночества плен – вот ведь...

Выл грозно ветер ураганный,
Швыряя мусор на ходу.
На берег волны наступали
В знак солидарности ему.
С тяжёлых туч летели стрелы -
Гроза делила небосвод.
И только каменные стены
Меня спасали от невзгод.
А разъярённая стихия
Хлестала ливнем по земле.
Вода весь белый свет смывала
И подбиралась вплавь ко мне.
Ветра упорно бились в окна,
С разбега взламывали дверь.
И только каменные стены
Защитой были мне теперь.
И грянул гром, дрожали стёкла,
И разбивались зеркала.
Уже в лицо...

Я одна тебя любить умею,
да на это права не имею,
будто на любовь бывает право,
будто может правдой
стать неправда.
Не горит очаг твой, а дымится,
не цветёт душа твоя - пылится.
Задыхаясь, по грозе томится,
ливня молит, дождика боится...
Всё ты знаешь, всё ты понимаешь,
что подаришь - тут же отнимаешь.
Всё я знаю, всё я понимаю,
боль твою качаю, унимаю...
Не умею сильной быть и стойкой,
не бывать мне ни грозой, не бурей...
Всё простишь ты мне, вину любую,
кроме этой
доброты...

Мне ни к чему одические рати
И прелесть элегических затей.
По мне, в стихах всё быть должно некстати,
Не так, как у людей.

Когда б вы знали, из какого сора
Растут стихи, не ведая стыда,
Как жёлтый одуванчик у забора,
Как лопухи и лебеда.

Сердитый окрик, дёгтя запах свежий,
Таинственная плесень на стене...
И стих уже звучит, задорен, нежен,
На радость вам и мне.

21 января 1940


+


Майкл Космика


Опять — под ливнем вся душа
промокнет...
Слепая стройка...