Тропа в лесу

Звездной пыли насыплю я в рот
Застегну для похода штаны
Пыль глотну неизведанных троп
Мне сейчас они не видны
Но надеяться очень хочу
Не пойду я больше к врачу
Что себя и тебя я найду
Даже если сегодня умру

непобедимость бытия
и неизведанность судьбины,
молитва, тризна, лития,
и лики в мире Триедины.
а ектенья, как стон души,
возносится в благое Небо,
и мерных антифонов ширь,
неспешный ход церковной требы.
об оглашенных помолись,
а херувимская, то – эхо,
что возвращается, как жизнь.
и «Отче наш» - от бед утеха.
и светлый Богородный лик,
и запах ладана, и пенье.
свечей мерцанье, базилик,
надежда, свет, благоговенье.
а взгляд под купол устремлён,
без просьбы, жалоб и стенаний,
в...

Забытой людьми тропой,
Пройду я одна,
Уж лучше быть немой,
Чем называть другом-врага.
Уж лучше быть слепой,
Чем искать в свете-тень.
Уж лучше быть нетакой
Чем стремиться в толпу как пень..

Как красив был тот сказочный лес,
Где березки одна к одной,
Погулять бы с подружкою здесь,
Все потом, когда кончим с войной.
А сейчас, весь окопами взрыт,
Неказистой солдатской лопаткой,
Лес затих, а быть может и спит,
Как боец, пред решающей схваткой.
Опрокинут был взрывом рассвет,
Леденил душу минный вой,
По леску загуляла смерть,
Ей, костлявой, на радость бой.
Мины падали на блиндажи,
Разбивая бревен накат
И отлетала со взрывами жизнь,
Не успевших проснуться...

По крутизне тропинки
Другой дороги нет
Я выйду к той долинке!
Травой затянет след.

Там стланик и брусника,
Чуть ниже зверобой.
Не громко и не тихо.
И все само собой.

В распадке, в самой гуще,
Как юрта небеса.
И овенов жующих
Блаженные глаза.

Пребудут эти братья
Теперь в моей судьбе
С похожим на заклятье
Меланхоличным «бе э»

Приветствуя породу
С природой наряду,
Я, как в живую воду,
Войду в долину ту.

Не упрекни в крамоле
Придумано не мной,
Но есть покой и воля...

Мне надоели строчки книжные!
А где мои ботинки лыжные?

Уже я в предвкушеньи мига:
Мне лес откроется, как книга.

Смеётся сверху солнце рыжее.
Когда же встану вновь на лыжи я?

Стою на правильном пути.
До леса только бы дойти!

Оставил я страницы книжные.
Я вновь читаю строчки лыжные.

И открывается мне лес
Живою книгою чудес.

И снова я увидеть смог
Собрание деревьев-строк.

Вдруг вижу под шатром небес
Я свежевырубленный лес!

Деревьев повалили много.
Здесь будет новая...

Собрались в большом лесу...
На поляне, наверху.
На послание большого льва...
За которого в лесу пошла молва,
Что много очень обещает,
А мелкая зверушка загибает...
В год по миллиону погибает.
Лев большой об этом знает...
Сам живёт и процветает.
Хищному зверю житья даёт
И советы им всем шлёт.
Как дальше жить и процветать
И зверушек доедать.
Их осталось уже чуть...
Поднажать им всем каюк.
Вышел лев к большому пню...
К самому хищному зверью.
Достал талмуд, что написали
И кое, что...

Ёлки-палки лес густой,
Люди раньше говорили.
Но беда — его пилой,
Почти весь они спилили.

И лишь рощицы и парки,
Нам остались от лесов.
Людям с пилами не жалко,
Сосен, елей и дубов.

Лес спилив, лишили крова,
Зверя с птицей, сгубив тем.
Не вернуть нам миру снова,
Тех, кто вымерли совсем.

Сталь, асфальт, стекло с бетоном,
Вместо леса вокруг нас.
В мире некогда огромном,
Тесно стало жить сейчас.

Ёлки-палки лес густой,
По привычке говорим.
И от жизни городской,
На природу...

Тринадцатого января 2013-го года...
В лесу стояла тихая погода.
Российский лес вдруг шевельнулся...
Видать от спячки он проснулся.
Начал будить он там зверушек
И выгонять их из норушек.
Чтоб те открыли бы глаза...
Да глянули на небеса.
На небе богатства не видать...
Его в лесу надо искать.
Как это делает здесь хищник...
Когда на одно место поставили горчишник.
По лесу бегает и рыщет
И пожирней, зверушек ищет,
То там, то здесь кого-то задерёт...
Шкурку с него последнюю сдерёт...

Я пошла по тропе твоей - тенью -
Я ловила каждое слово -
Я ловила в ладонь мгновенья -
Секунды или года...

Я спросила - как вдохновенье?
Ты ответил - не знаю такого -
Я записывал каждое слово -
просто пишу - всегда...

Но крыло твоё не коснётся
Тихих послушных ресниц -
У меня уже есть солнце -
У меня уже есть жених...