Тревожный

Шагни, пожалуйста, шагни,
Сейчас, в последнюю минуту!
Сквозь ветер, города огни,
Как будто я магнит маршрута.

Солги, пожалуйста, солги,
Что вместе мы пробудем вечность…
И вмиг спокойствия враги
Впадут в прекрасную беспечность!

Твои шаги превыше благ,
Превыше солнечной погоды…
И даже если с Аю – Даг
Жасмин сорвёшь вначале года.

Когда же вдруг я остаюсь
Одна в глухом лесу далёком,
С верхушек сосен льётся грусть…
И шорох страха в ближних ёлках.

Наверно даже в небесах,
Целуя...

Церквушка Н-ского села…
Грачи да галки. Хмарь и сырость…
А тут тепло, скажи на милость!
Ромашка в банке отцвела.
В сухом углу – молчи, молчи… –
теперь бы в сладость прослезиться,
где кроткий Спас в стекле ютится,
светляк копеечной свечи
глядит доверчиво из тьмы,
застыл и даже не стрекочет,
лишь пальцем чтец листы щекочет –
и трепыхаются псалмы.
Согбенный поп – столетний клир,
приход – иконостас с щербинкой,
и купол с ангелом – пылинкой,
собою заслонившей Мир.
На раме – паука...

Крутит мигалка на крыше,
сердце тревожно замрет,
кто-то, возможно, не дышит,
кто-то сегодня умрет.

Взглядом проводишь печальным,
хочешь чтоб мимо прошла,
вестник событий печальных,
голос беды и добра.

Жизнь как машина с мигалкой,
не страшен ей красный цвет,
мне её ,точно, не жалко,
так как не виден просвет.

Скорая тут не поможет,
так же как руки врача,
то что сегодня нас гложет,
то не пришло вчера.

Мне бы немного согреться,
изморозь чтоб отошла,
рогом в судьбу упереться...

Весна всему свой голос дарит:
Воде, листве, земле - всему,
Кострам в лесу
И птичьей паре,
Глазам и сердцу моему.
Все началось с простой капели,
И вот уже текут снега,
И зажурчали, зазвенели
Деревья,
Воздух
И луга.
Несется плеск с речных излучин,
В овраге ветер струны рвет,
Весь мир разбужен
И озвучен
И дирижеру смотрит в рот.
С утра в бору,
Зачем - не знаю,
Мну старый ягодник, траву
И повторяю, повторяю
Свое тревожное "ау!".
Слух напряжен,
И сердце бьется,
Я, словно чуда...

Зимний день к концу подходит,
Вечерней синевой окутана природа.
В пространстве воздуха витает тишина
И словно шалью мрака ночи окутана она.

В доме тихо и тревожно от синевы вечерней.
Лишь трепетно мелькает огонек свечи,
Что плачет желтой восковой слезой,
Стекая каплями по блеклым щекам свечи.

Мелодию печали напоет гитарная струна,
Стирая грусть с израненной души
И успокаивая взбудораженные нервы,
Тихо увлекая в путь томительной тоски…

Шёл тепловоз обычный, маневровый,
И машинист весёлый, разбитной
Бурчал себе под нос мотивчик новый,
И радовался - завтра выходной!

Под стать ему колёса в такт стучали,
Куда – то в небе плыли облака,
И не было здесь места для печали,
Предчувствия тревожного звонка.

За семафором белою бумажкой
Привиделось какое-то пятно.
Он, молча сдвинув набекрень фуражку,
Убавил скорость, выглянув в окно.

И лишь потом, когда подъехав ближе,
Он в исступленье дав «по тормозам»,
Шептал себе: «О...

По натянутым жилам души,
Над сомнения пропастью в ней,
Сквозь наивной мечты миражи,
Идёт «Я» с шестом мысли моей.

Глубь сомнения мрачная шлёт,
Вместе с дымом тревоги удушье.
Коль сорвусь, то паденья полёт,
Своей жутью наполнит всю душу.

Балансирую, мысли шестом,
Помогая во мне «Я» при этом.
Мир души, обогрев чувств теплом,
Освещаю, в себя веры светом.

Перейду пропасть — мне не впервой,
Проходить в души мире над бездной.
Но нет боя трудней, чем с собой,
Не всегда он увенчан...

Весенний теплый вечер окутал шумный город.
Обнял багряным он закатом макушки сосен,
Солнечным лучом, ложась на шифер крыш,
Спадая водопадом золотых лучей со стен домов.
Спадая на асфальт, что разрезан нитями снегов.
Стихает город в сладкой полудреме, засыпая
Под пение птиц и музыку ручьев бегущих.
Стихает город под мелодию ветров прохладно-теплых,
Под тихий шелест зелено-молодой листвы,
Что сизыми тенями ложится на асфальт…
В загадочность мечты уводит теплый вечер,
В прошлые...

Город, где величавые сосны прекрасны хвоей.
Мохнатые сосны – отголосок тайги,
Что просочился сквозь тротуары и между домов.
Величавые сосны кроной кудрявой
Подгоняют ветра, роняя хвои изумруды.
В фиолете ночи, под натиском ветров холодных
Стройные сосны скрипят дыханием тревожным,
А в бури потоке преклонятся земле
И будто медведи рвутся в тайги уголок.

Ах, цыгане!
Скитальцы
Полей.
Вы шумны
И беспечны,
Как дети.
Ваши спутники -
Пара
Коней,
Да кибитка,
Да вольный
Ветер.

Ваш очаг -
Над рекою
Костёр,
Ваша пища -
Похлёбка
Пустая.
Вам жилищем
Дырявый
Шатёр,
А постелью -
Трава
Луговая.

В поле снежном
Кнутами
Длинными
Вас стегали
Шальные
Метели,
И крестили
Июльскими
Ливнями
Небеса
У речной
Купели.

Жизнь
Бродячая,
Ох, нелегка!
Кажет месяц
Задумчивый
Рог.
И течёт
Ваш обоз,
Как река,
От развилки
К...