Тревожиться

Налетели свиристели,
Закружились, засвистели,
Вихрем канули в рябине,
На ветвях тревожа иней.

Запорхали все крылами,
Закивали головами,
Окунулись в ягод лужи,
Расплескав их среди стужи.

Вмиг забыли про метели
Средь ветвистой той купели,
Средь снегов, что заалели
От рябиновой капели.

Демонов люди страшатся
(Тревожит, что в ад попадут).
Брата обидеть, увы, не боятся;
Пекло пугает - а там и живут.

Дракона на троне ругают,
Монстра не видя внутри.
И мир под себя изменяют;
И что же выходит? Смотри…

Тарас Тимошенко

На лунных качелях нефритово-белых
парила меж тучек лесная богиня
в фиалковом платьице с вырезом смелым
и одуванчиковой пелерине.

Прелестная, чудо - глаза неземные,
смеялась, что тучки здесь все понарошку.
И трели звучали её зазывные,
спускаясь на землю мерцающей крошкой,

будили траву и цветы полевые.
Сверчки начинали водить хороводы.
А ивы, пижамы одев голубые,
со звёздами падали в темную воду.

Туман поднимался густым перламутром,
вставал над лугами ступенчатым сводом
и хор...

Шуми,шуми послушный рок!
Холодны,суетливы волны:
Так я,минутной страстью полный,
Я душу излечить не смог...
Когда душа отозвалась,
На ветра,струны величавы,
Тебе,поклоннице ли славы,
Мой дух собой не изнемог...
Я верю в праведность свою:
Бесплотной участи желанья,
Не забывая о страданьях,
Я песни новые пою...
Я позабыл былые дни,
Но память душу мне тревожит:
Она молитвенно ли сложит,
Печаль,ушедшую мою...

Бесится дождь. Погода не летняя.
В город внезапный вторгся циклон.
Гнётся от ветра липа соседняя,
В клочья истерзан весь небосклон.

Сыпятся сверху молнии стрелами,
Буря листвою бьётся в окно.
Люди в домах укрылись за стенами.
Стало преградой ливню стекло.

Тихо в квартире, шторы задёрнуты.
Милая страсть её – шоколад.
Сладким обманом мысли обвёрнуты,
Горькую нотку внёс аромат.

Дым сигаретный кружится змейкою,
С музыкой сплёлся в странный узор,
Белый экран, завесив кисейкою...

А их так много, меня ж так мало,
Куда уж с ними, тягаться мне.
К тому ж дурная, за мною слава,
И я не с ними — я в стороне.

В ряду последнем, на всех собраньях,
Мне место, только — я не приду.
Давно прошли уж, во мне желанья,
Изведать славы, быть на виду.

Тщеславных тщетно, стремленье Вечность,
Постичь и с нею, болтать на «Ты».
Не натуральна, их безупречность,
У них бездушных, нет теплоты.

Я лишь былинка, здесь в Мирозданье,
Но не тревожит, меня факт сей.
Творца частичка...

Умру от жгучего стыда,
Коль в ваши споры своё слово вставлю!
Случайно гляну иногда,
И ваших душ уже я вижу тайну.

Вам не поэзия важна -
Важней вам собственное мненье,
Вам не нужны ничьи слова,
К чужому в вас сидит презренье.

Вот я живу же без альбомов,
Без всяких колкостей, обид
И не гляжу я в тишь альковов
И меня совесть не свербит!

Ну не тревожь мятежный дух!
Уверен - это мне поможет
Свой сохранить в прекрасном нюх,
И зависть к гениям не гложет!

А на дворе, прощается мир с летом,
И детвора, под окнами шумит.
Ещё зной дарит, солнце миру светом,
Но скоро уж, листва вниз полетит.

И в вышине вновь песней зарыдают,
Тревожа души наши, журавли.
В ней спев о том, что в стае улетают,
На юг где нет, заснеженной земли.

Но это позже, а покуда лето,
И месяц-август, балует жарой.
И мы в тени, себе находим место,
Любуясь неба, чистой синевой.

Как хорошо, душа покоя просит,
И в полудрёме, мысли ни о чём.
И пусть уже, вблизи маячит...

Каким-то дальним отголоском
в душе возник вдруг голос твой.
Свеча рыдает жидким воском,
сгорая в страсти огневой.

И мы сгорали так с тобою,
когда безумство пылких чувств,
нас накрывало с головою,
срывался стон с горячих уст.

И ты была, как ангел падший,
красива очень и грешна.
И вкус любви, сполна познавшей,
была ты страстна и нежна.

И раздавался эхом звонким
от наслаждения твой стон.
Была ты смелой Амазонкой,
в любви пылала, как огонь.

Но как давно всё было это
та...

Не зови меня больше, пожалуйста.
Душу больше мою не тревожь.
Я с тобой очень сильно ошиблась,
Ты на счастье мое непохож.

Я тебя разлюблю потихоньку,
И забуду объятья твои.
И за что-то ж послало мне небо
Эту боль беззаветной любви?