Третьей лишней

под звуки
тихие литавров
при свете
ярких звёзд, Луны
вхожу..
как кошка..
на мягких лапках..

****
легки..
неслышны
мои шаги..

тряхнув головкой..
непокорной..
роняю первый
свой платок..
который..с бирюзою
спорит
дневного моря…

******
твой
тихий
вздох…


взмахнув руками..
как крылами..
спадает мой
второй платок..
он словно пена..
волн печальных…
смотри…

****

мой неги
полон..
взор…

слетает третий плат..
крылато..
он...

Во сне нелепо бабочка шагала
По закоулкам собственной мечты.
Без крыльев. Крылья потеряла,
Спускаясь по спирали с высоты…

А бабочка без крыльев – неудобно…
Какое-то пустое существо...
Маячат проблески правдоподобно,
Собой не заполняя естество…

Она, надеясь выйти из обломков
Каких-то мятых непонятных слов,
Шагала дальше. Стиснув зубы, громко
Рубила узы мрачных темных снов.

И горько, искренне страдала,
Не наблюдая четких линий.
Но твердо верила и знала,
Что миру все же – быть...

...И сладость мёда на губах,
И чай из вереска и мяты,
И изумрудный свет заката,
Теплом ложиться на снегах.

Так нежны на твоих губах,
Прикосновения поцелуя,
На самом краешке стою я,
Боюсь, что, сделав лишний шаг,

Всё раствориться, как в тумане,
И только ночь одна и звёзды,
Всё снова станет несерьезным,
Таким обыденным всё станет!

Пусть рыбка в банке оживает,
Пусть время будет чуть добрее,
Пусть виноград сперва созреет,
И уж потом его срывают...

Нет больше не сказать мне лишних слов
Ты не увидшишь слез моих мерцанье
Да боль еще во мне живет
Но вот любовь ушла в миросозданье.

Поздним вечером мрачные,
Непрестанные, чёрные,
Городские и дачные
Льют дожди утомлённые.
И плетутся в депрессии,
Обесточены, хмурые,
Утонув в самопрессинге,
Люди-тени понурые...

***
А над тучами тёмными
Солнце в зеркало смотрится,
Осиянное звёздами,
Белой радостью полнится,
И смеётся над тучею,
Над дождём заблудившимся,
Над химерой летучею,
И над ветром бранившимся,
Над взвываньями нервными,
Над дурманами пьяными,
Что средь чистой энергии,
Век гостями незваными...

Желание жить у меня не угасло,
Еще дрожит огонек свечи.
Солнце над городом погасло,
Зажигает город ночные огни.

Я иду одна вдоль аллеи.
Всматриваюсь в лица прохожих людей…
Люди! Вам предавать не надоело?!
В их глазах я моральный злодей.

«Гламурный разум» у каждой третьей,
Похотливый взгляд у каждого второго.
Этой холодной ночью осенней,
Мне не увидеть ничего иного…

Пробираюсь сквозь взгляды чужие,
Не видя вокруг, я смотрю в глубину.
Где спрятана душа, мысли другие,
Но вижу...

Не о себе - о ближних.
Мира сердцам и радости душам.
Нет у Господа лишних.
Грешник и праведник - всяк ему нужен.

Взгляд, устремленный в небо.
Надежда, что жизнь измениться может.
Слезы, мольба и вера.
На все и всегда твоя воля, Боже...

Когда показалось
что кончилась жизнь
Когда изменений
не просит природа
Ты к дереву в парке
рукой прикоснись
Не важен размер
и какая порода
Всю силу небес
и земли
собери
Одним
неприметным
но праведным
жестом
А если не хватит
то вновь повтори…
и лишний глоток
тоже станет уместным
Когда показалось
что кончилась жизнь
Когда изменений
не просит природа
Ты к дереву в парке
рукой прикоснись
Не важен размер
и какая порода…

Не хворай, не тоскуй, наливай-ка!
Из бутылки в стаканы вина.
Этот мрак боязлив сам, как зайка,
Он как тень, что под нами легла,
Жизнь - отраву отравой пригубим!
И плевать, что на улице дождь,
В пограничьи осеннем мы любим
Тосковать ни о чём, ну и что ж?
После третьей не видно ненастья,
И Лужсковский ожил небоскрёб,
Ах, как мало нам надо для счастья,
Не подумай, что это упрёк.

«Пусть мертвые погребают своих мертвецов», солгавших душе матерей и отцов
Что не ответили Богу в себе, зачем рождены для страданий оне.
Живым чести нет погребать мертвецов. Предавших детей матерей и отцов,
Что тенью скользили людской по Земле в обнимку с Тельцом золотым на челе.
Им, мертвым, оставь – погребать мертвецов.
Но ты, кто со Мною, ужели готов крестом утолить их невежества зов?
Ты в выборе волен, презреть отчий кров. Но, мертвым, оставь – погребать мертвецов.
Решившись, поймешь...