Трепетный

Имя трепета линий - лилия...
Принадлежащая вечности белоснежных плеч под сводами горячих вен.
Имя воздуха нежности - лилия...
Где медлительность взгляда дышит, сливаясь с безумством касаний.
Поэзия трепета - ночь с твоими глазами.

Тень - лишь шрам, измучивший тебя...
Тень - лишь прелюдия, где раскрываются откровения движений.
Вздрагивает сокровенное...
Скользить губами ниже этих запретных линий
И чувствовать, как трепетно раскрываются лепестки.

Ступай по моим строкам босой...

белых строк свет,
алых строк ночь...
этот белый рассвет
я вымаливал в ночь,
я вымаливал в сон,
я вымаливал в свет -
трепет линий и строк,
нежность белых побед.
нежность белых цветов,
алость трепетных губ,
край потерянных снов,
жар ласкающих рук.


© Copyright: Эдуард Дэлюж, 2017
Свидетельство о публикации №117052806825

Мне зрелый плод и люб, и дорог:
Всегда есть надкусить искус,
А также, женщины за сорок,
Представьте, тоже на мой вкус!

Так манят взоров их глубины,
Своею рыбкой золотой,
Что пропадаю я и гибну,
Не в силах сладить сам с собой…

Манит меня изыск кокетства,
Скользящий в полутенях глаз,
И жестов бриз, знакомый с детства,
Перераставший в шторм не раз!

В них не унылые картины
Кофеен парковых аллей,
А храмы дивной Атлантиды
И ярость северных морей!

Их чувства глубоки - как море...

Эта ночь так нежна и невинна,
Спящий город растаял во тьме.
Путь до женского сердца не длинный,
Почему-то так кажется мне.

Поцелуи растопят прохладу,
Задремавшую всласть на плечах.
Ты подаришь себя мне в награду,
Чтоб любви разгорелся очаг?

И в ответ пальцы трепетно к коже,
Прикасаются, словно к огню.
Нет мгновений, пожалуй, дороже,
Что приводят порой в западню.

Но с тобой мы сегодня готовы,
Променять всё на огненный плен...
Календарь нам откроет день новый,
Мы улыбкой...

О, Madam Butterfly
Томик осени ярко-багрян...
Мы наверно забыли, что белые песни суровы
Мы остались смотреть перевернутый календарь...
Мы остались...


Звон безумных огней... Всё написано алой латынью
В этом белом краю черных платьев и титульных букв...
Где задумчивой тьмой растекались чернила святыни,
Где стихами сходил с эшафота ночей мой безудержный юг.
Да, любовь это вызов,
Да, соблазн это шелк.
Возвращение бабочек к касаниям южной молитвы...
Сквозь звучанье свечей, роняющих...

Тени иероглифов мягко по коже скользят -
Трепетной выси символ, одетый в касанье.
Веером шелковым вечер... время цунами,
Время отточенных линий иероглифов сна.
Время растаять свечам, время вновь узнавать
Каждую родинку на плечах водопада...
Время, когда дочь самурая распята,
Нежностью алой иероглиф забвенья шепча.


© Copyright: Эдуард Дэлюж, 2017
Свидетельство о публикации №117092408358

Расскажет вечер всё о тайнах дня,
Упрятав солнце небом тёмно-синим.
Есть место на земле, где ждут меня,
Хоть ни о чём таком и не просили.

Крадётся ветер шелестом листвы,
Его прогнали волны прочь с залива.
Я сам к капризам осени привык,
К её печально-трепетным мотивам.

Закроется окно от холодов,
И шума улиц звуки растворятся.
Чтоб не случилось, ко всему готов,
Я перестал судьбы своей бояться.

18.09.2013

Цвета крови розы алые,
На прощанье он дарил.
У тебя глаза усталые,
Он огонь в них погасил.

Никогда уже не сбудутся,
Души трепетной мечты.
Как в ночи безлюдна улица,
Очи грустные пусты.

Огнём счастью поминальным,
Пламя жарко-алых роз.
С ними зябко в тиши спален,
В том огне беды мороз.

Ты не плачешь, не осталось,
В тебе сил для соли слёз.
Лишь безмерная усталость,
В твоём мире среди роз.

Клятв своих слова лукавые,
Все, изменщик позабыл.
Когда цвета крови алые,
Розы он...

Обучи мое тело, жертвенный нож.
На равнине войны я любви присягал обнаженным.
Мы там выжили с ней.
Мир причислил нас к прокаженным,
Когда трепет души обнимал этот жертвенный нож.
Мы там выжили с ней
В стороне от безумного мира...
В тех касаниях, что неподвластны даже перу.
В нас звучал алый бог
И акафист, прикрывший нам спины,
Белым воинством лёг дорогою поутру.
Так возьми черный мёд,
Зачеркни и пиши за пределы
Этим белым, целующим
Стигматы листа.
Светлой болью пиши,
И сжимай...

Элизия вспыхнувших роз и темнеющий ветер...
Из всех равновесий на наши спускается ночь.
И к белым богиням в саду склоняются ветви
Закованных в иней сквозных пантеонов веков.
О, мой черновик, ты о женщине, ты её видишь.
День выгорел, чиркая строки о бледность листа.
Средь алого бархата звучат именные дороги
И медные трубы, ведущие в никуда.
И мы бы погибли с тобой в этом ужасе жизни
Коль не было б строк о Любви, что не дали убить:
Темнеющий вечер, её обнаженные плечи...
Элизиум...