Трепещет грудь

Фигнюха для Владимира Годлевского

Сидели вдвоём: референт с секретаршей.
Она помоложе, а я чуть постарше.Страдали, склонившись над стопкой отчётов.
И тут я спросил секретаршу: - ну чё ты?

И грудью вздымаясь и в тело мне тыча,
Она прошептала негромко: - а вы чё?
- Да я то ничё, только вряд ли успеем
Отчёты доделать, признаюсь тебе я,

Но вместо бумажек гораздо полезней
В себе залечить предпосылки болезней
Душевных, а так же желаний телесных.
А просто полапать тебя не полез бы...

Душа, не выдержала, Канта! -
Без приглашения на «съезд»,
Явилась, по-немецки, с тактом… *

* *

02 ноября 2003 г., Виталий Третьяков,
«TV-Культура», пригласил впервые
философов на «расстрел»(!). Так, они
его уговорили не применять крутых мер.
Так и расстались. Но, Виталий Третьяков
пообещал пригласить других желающих
философов быть «расстрелянными»!
- Найдутся ли?


Цивилизация Средств или/и Цивилизация Целей?
(пока, текст - сырой, будет дорабатываться)

Часть первая...

Народ Российский, отрезвись!
Почувствовал себя растерянным
В просторах Матушки Руси? *

* *


«СЛАВЯНСКИЙ «К А Т Е Х И З И С» »
(альтернатива книге "Если вы еврей")

или

Протоколы славянских Мудрецов

или

ЕСЛИ ВЫ - СЛАВЯНИН!

*

Народ Российский, отрезвись!
Почувствовал себя растерянным
В просторах Матушки Руси?
Сион считает Русь растерзанной,
По Протоколам «ложи гениев»,
От Люцифера – Сатаны…

Не верь, обрезанным! Соль Предков...

Утонут мысли, потухнут фразы...
И жизнь закончится, но не сразу...
И белых окон пустых объятья
Утонут мысли, потухнут фразы...
И жизнь закончится, но не сразу...
И белых окон пустых объятья
Уже сказали: "Не устоять мне..."

В груди ни страха, ни слез, ни стона...
Лишь тихо в ночь улетят со склона
Моих секретов слова и счастье...
Не прожит день. И одно ненастье

Стучится в двери двумя руками,
И воет злобно семью ветрами...
Но еще бьется в пучине века
Пульс одиночества человека!..

Часы секундами не сжать
Как несжимаемо пространство,
Где бесконечно долго "здравствуй"
В себе приходится держать.

В себе приходится найти
Запас терпения, и что-то
Не позволяет сбить со счёта,
Когда мы сотый раз в пути,

Когда один из нас устало
Услышит стук колёс в груди
И звон летящего металла.

Увы, сменяются капризно
Как Ленинградские дожди
В календарях большие числа.

2*
В календарях большие числа,
Где всем один отмерен срок
Сменить друг друга. Есть...

оно входит в комнату сквозь замочную скважину сквозь дыры
в окнах дыры в стенах его пальцы

небо стекает как вытекает воск из твоей разбитой головы
мед на лугу так чист и ярок его солнце слепит его лучи
выжигают рассказы на твоем теле на твоей груди и наискосок втягиваясь в желудок
чистая как твоя улыбка приходит мысль теплая и осязаемая
ты еще там, внутри себя, сон как лето, только белые пятна остаются после кино
движения подсмотренные и подслушанные
рука дерева входит в твое тело как...

Мне тебя не догнать никогда.
Не достать до тебя рукой.
Сделал шаг, а ты дальше на два,А на третий я неживой.
На четвертый я упаду,
И мой вздох не поместится в грудь.
А на пятый я поднимусь
И вновь за тобою в путь.
На шестой, прокляну любовь
И всех тех, кто ею любим.
На седьмой я пуще себе кровь
И вновь останусь один.
На восьмой, побегу, словно конь,
Который бежит от огня.
И к тебе протяну ладонь,
И опять не достану тебя.
И опять упаду к ногам,
Задыхаясь от собственных слез,
А...

Бледным воском
Мертвеет свеча в темноте...
На груди покойника.

Просыпаясь в солнечное утро,
Нежный вдох на небо посылая,
Пряча взор в завесе перламутраОт лучей слепящих; улыбаясь
Ласковой прозрачности небес,
Каплям предрассветного дождя,
Блеск которых на окне почти исчез,
Не дождавшись суетного дня;
Удивляясь утренней звезде,
Что ещё не убежала вслед за ночью
И едва мерцает в синеве,
Разливая свет свой непорочный;
Гладя взором влажные аллеи,
И траву, блестящую в росе,
И сырые от дождинок ели,
Что манят в объятия к себе;
Слушая, как мягко...

Знаешь, друг мой, как душе тоскуется
Ночь за ночью, в тишине без сна?
А когда "на сходствах ловит улица"
День за днём – как сердцу грудь тесна?

Как оно, безумное, колотится:
Радость, боль, неверие - всё в нём,
А потом, на дне глухом колодезном
Долго тлеет брошенным углём?

Если скажут, мол, один, израненный,
Всё шептал: "как ясен был рассвет",
Не кори себя за опоздание,
Всё равно души моей там нет!

Там, где ей по-прежнему тоскуется,
Нет ни лиц, ни локонов, ни рук,
Площадей...