Травы

Аромат чернозёма, прохлада рощ, стройная змейка
Реки, несущаяся пастушьей свирелью, воздух,
Дымящийся плеском травы, напившейся солнца –
Я храню этот сон для тебя – так отведай
Вина из кувшина зари, печальная пленница
Своих слёз. Вот и облака белая ткань
Упала на плечи нежностью лотоса, вот и синей вуалью
Прикрыты глаза твои влажные – это небо вертится
На расстоянии поцелуя, будто бы имя тебе – дыхание невесомости –
Я храню этот сон для твоих писем,
Живущих под опущенным взглядом...

Хотя нам почтальон не нужен,
Сегодня писем нет опять.
Дождь весело стучит по лужам...
Нам с ним друг друга не понять.

А серость туч - темница света
Нависла, тесным сделав день.
Чем занимаешься ты где-то,
Где рано расцвела сирень,

Где разукрасили тюльпаны
Травы зеленой полотно?
Ты, может, спишь... Я у экрана
Ответа жду уже давно.

Повидимому, почта эта
Зависла в долгие три дня...
А в серых тучах нет просвета
И дождь нервирует меня...

май 2008 г.

В твои следы закралась краска ночи
и запах свежескошенной травы.
Нам легким облаком парить по краю ветра,
и радугой катится под откос промокших крыш.
Слова, как фон, не больше, не честней, и лишь
источник нежности свечой нервозной верен.
Твои глаза скрывают ночи тени,
гадая дальнюю дорогу и огни
далеких окон, где твои следы
песком смывало в пламя запада, волненьем
воздуха носило по воде.
Я старше стал, но не душой, не сердцем, мне –
на время мудрость, пурпур розы – навсегда,
и...

Ты думаешь, старые сказки -
Лишь выдумки, попросту - небыль?..
Чуть только меняются краски,
Чуть тронуто заревом небо,
Крылатый Пегас белоснежный,
Смывая безликую серость,
Спускаясь с Олимпа неспешно,
Являет в мир нежную Эос.

С приходом её оживают
И травы, и звери, и птицы,
И там, где на землю ступает
Нога её, тают границы
Меж темной, бескрасочной ночью
И днём, полным яркого света,
А где-то в тумане молочном
Родник вдохновенья поэтов.

Веками слагаются строки
Об этом алеющем...

Я люблю тебя - город мой северный,
Я люблю тебя, шахты , снега,
Если был бы в тебе неуверенный,
То ни жил бы я здесь никогда.

Вот и ночь опустилась полярная,
Ведь зима счас стоит во дворе,
Здравствуй , ты – Воркута заполярная,
Здравствуй город зимой в декабре !


Счастливый Новый год !

Парки спят вечернею порою
И кусты заснеженные спят,
Ель в окне покрылась сединою
И стоит уж много лет подряд.

Новый год встречать у ёлки надо,
Дед мороза славить и гадать,
Принесёт он всем...

Я – Мишель Нострадамус.
Я весь из металла.
Я весь тот,
о ком плачет в Тулузе тюрьма.

И центурии
на ухо мне нашептала
в полумертвом Марселе
святая
чума.


Юго-запад Европы. Бубонный. Кровавый.
Столько душ заболело. Смердит сквозь елей.

Вам придется поверить
и в Бога,
и в травы.
Так решил – пришлый лекарь
и выкрест-еврей.


Позывные из космоса…
Гул междустрочий…
И эпоха барокко
уже на весах…

А в катренах моих
лишь сто сорок пророчеств.

Мириад откровений...

Небес пленила синева,
И глубиной заворожила.
И как шальная голова,
Её глубь неба закружила.

И захмелею я от счастья,
Его мне дарит мир красой.
И застучится сердце чаще,
Ах как прекрасен мир весной!

От зимних снов леса проснулись,
Набухли почки на ветвях.
Птиц стаи с юга потянулись,
И стало больше солнца в днях.

Тепло, пар валит от земли,
Сошёл совсем уж снег с полей.
И травы первые взошли,
И в мире с каждым днём теплей.

Весны чарующий мотив,
В нём ритмы жизни и тепла...

Мы в стоге сена целовались, как шальные,
Я повторял тебе безумные слова,
Луч солнца гладил твои кудри золотые,
И кругом шла моя хмельная голова.

Твои глаза, полузакрытые, манили
Куда-то в небо, споря с ним голубизной,
И задыхался я от счастья, и дарили
Твои уста испепеляющий свой зной.

Ах, это лето, эти травы, эта сладость,
Кипящей страсти нашей бешеный порыв,
Играли в нас напополам любовь и младость,
Тонули в нежности мы, обо всём забыв.

Не удержал и не сберёг тебя годами...

Эта встреча никем не воспета,
И без песен печаль улеглась.
Наступило прохладное лето,
Словно новая жизнь началась.

Сводом каменным кажется небо,
Уязвленное желтым огнем,
И нужнее насущного хлеба
Мне единое слово о нем.

Ты, росой окропляющий травы,
Вестью душу мою оживи,-
Не для страсти, не для забавы,
Для великой земной любви.

Ночь обретает повадки зверя
В мартовских идах, в мартовских льдах,
Тающих сквозняками под дверью,
Там, где травы прошлогодней прах
С уст обрывается, кружится вьюгой
Неба свинцового, тенью дрожащей.
Тихо за стенкой уснула подруга,
Зимняя мягкость, снежная чаща.
Что говорить, разговоры сжигаются
В тонны молчанья дорог перебитых,
Холод весенний под окнами шляется,
Значит дышу еще, горлом отлитым
Из недосказанных песен с грехами
Напополам, из усталых словечек,
Костью заточенных, и...