Травинка улыбнулась

Странная такая кукушка
Встретилась мне в этом лесу
Плавит мне солнце макушку
И хочется вскрикнуть
Ку- ку!

А солнце сквозь ветви струится
Поют водою ручьи
Хочется вслух помолится
Нет, лучше сейчас промолчи

А солнышко нежно струится
И гомон птиц вдруг смолк
Мне кажется что-то случится
И юный появится Бог

Весна едва только проснулась
В этом дивном лесу
Кукушка опять улыбнулась
И я ей ответил
Ку-ку!

Отлетела душа от усталого тела.
От печалей своих оторвалась, запела…
Далеко от болезней, от родимого дома,
Улыбнулась … - прощайте!
Стебелёк тонкий сломан

Гнутый тысячи раз многоликой судьбиной.
И так стойко стоявший... когда поступью львиной
Старость тихо пришла, подытожила время...
Будет снова весна, будет новое семя
Крепко корни пускать на бескрайних просторах.
Будет, будет...

А мне - вдруг почудится скоро -
Я шагну на порог в дом приветливый, милый,
Где ты встретишь меня...

Ещё одну я прОжил зиму,
Ещё раз встретил я весну.
Смерть болью выстрелила мимо,
Я выплыл, не пошёл ко дну.

Ещё раз птиц летящих с юга,
Услышать песню я сумел.
Ушла с зимой на север вьюга,
Буран своё в степи отпел.

Ещё раз воздух я весенний,
Здесь на Земле сумел вдохнуть.
Ещё раз смог сквозь мглу сомнений,
К себе найти в себе свой путь.

Ещё раз холод и метели,
Прошёл и сохранил тепло.
Меня молитвы твои грели,
Их свет прогнал с дороги Зло.

Ещё раз к нам весна вернулась...

Любил считать хозяин бара…
До мелочей дотошным был…
Тот случай, (коих в жизни мало),
Бармена очень удивил!

Три друга, расплатившись разом
И тридцать выложив рублей,
Окликнутые громким гласом,
Вникать вдруг стали речи сей:

«На двадцать пять рублей заказ был,
Переплатили вы зазря!
Хоть тридцать взять от вас и рад бы,
Но совесть мучила б меня!»

Три друга улыбнулись в баре.
Взяв по рублю, в ответ: «На чай
Тебе мы остальное дарим,
Не обижай и… не серчай!»

Хозяин стал считать...

Бесконечность полюбила Бездну
И родила сына Горизонт
Бесконечность улыбнулась нежно
И сказала мужу ласково:
- Ну вот!
Горизонт все время расширялся
И во все стороны звездами светил
И Отец тоже улыбался
Новое пространство
Б о г о т в о р и л

Подошла. А волненья не выдал,
Равнодушно глядя в окно.
Села, словно фарфоровый идол,
В позе, выбранной ею давно.

Быть веселой — привычное дело,
Быть внимательной — это трудней...
Или томная лень одолела
После мартовских пряных ночей?

Утомительный гул разговоров,
Желтой люстры безжизненный зной,
И мельканье искусных проборов
Над приподнятой легкой рукой.

Улыбнулся опять собеседник
И с надеждой глядит на нее...
Мой счастливый, богатый наследник,
Ты прочти завещанье мое.

Нет! Я бы так не смог
Юная девушка йог
Сосредоточенная красота
На юношу смотрела свысока
А он ей улыбнулся в ответ
Расправил крылья
И полетел
На Свет

Помоги, святая Ксения,
О тебе начать рассказ,
И читавшим эти строки
Дай здоровья! В добрый час!
I
Усадьба в свете лунном
Застыла в тишине,
А в доме свечи всюду,
И тени на стене…

И зеркала завешены,
И шёпот голосов,
Рыдания глухие,
И чей-то слабый зов.

Все было по-другому
Еще позавчера:
Любовью и весельем
Дышали вечера.

А нынче дом Петровых
Похож на сироту,
И даже стены чувствуют
Потери остроту.

***
Всю ночь у гроба плачет
Красавица-вдова…
И вдруг, как будто...

Красивое слово
навеяло мне
Легенду о юноше,
чистой воде…
I
Давным-давно, века назад
Кружился так же листопад,
И запах осени цветной
Дурманил сладостной волной.
А на равнине средь холмов
Три сотни крепких теремов
Окружены были стеной,
Чтоб не забрался к ним чужой.
Надежной крепость была та
И под охраной ворота.
Там правил Князь уж много лет,
Дружина с ним не знала бед.
Он храбрым слыл и мудрым был
И больше жизни дочь любил.
Илона баловнем росла:
Мать после родов умерла.
А...

Любомир сидел, склонившись,
И с печалью на лице,
Так от слуг и не добившись,
Что случилось во дворце.

Где жена его, Милена?
Ведь была же в терему!
Не прошла ж она сквозь стены…
Как исчезла? Почему?

Да! Была в своей светлице
Перед зеркалом, одна.
Но она же ведь не птица,
Улететь чтоб из окна.

И не выпрыгнешь в окошко:
Над землею высоко …
Да! Не птица и не кошка!
Что ж случиться-то могло?!

В деревнях прошли окрестных,
Всё надеялись, а вдруг …
Всех крестьян спросили...