Тот наверху и выше

Ревущие волны бросаются с чёрным плачем на берег Святой Елены;
медные горы наливаются тёмным ядом; водянисто-больные деревья
сдирает тягостный грозовой шквал и швыряет в мёртвую пропасть.
Искрится жало тропических молний; молниеносная буря разносится
стоном лонгвудских стен, глубоким вздохом в конвульсивных рывках
пленённого, отрёкшегося императора. Приступы рвоты, смеха, страха,
бесстрашия; Атлантика пришла попрощаться с душою маленького капрала,
но глаза застыли, как бескровные камни...

Ночное, тише, эта октава играется выше, «выше,
чем звёзды, разлетающиеся во вселенной, нашей
непременно, а не чужой?» «о чём ты милой?» рас-
пределение масс и атомов, поле, как покрывало,
наполнило пространство,………………
думали мы, вяло, (непременно, без зазоров),
«держи воров, украли гравитацию»,…. «ерунда,
делают вид, попали в прострацию»,… «опять об
одном и том же, о зависти», «а как её завести,
сдвинуть с мёртвой точки и детства кусочки,
мелодии, звуки, муки, переживания...

Собрались в большом лесу...
На поляне, наверху.
На послание большого льва...
За которого в лесу пошла молва,
Что много очень обещает,
А мелкая зверушка загибает...
В год по миллиону погибает.
Лев большой об этом знает...
Сам живёт и процветает.
Хищному зверю житья даёт
И советы им всем шлёт.
Как дальше жить и процветать
И зверушек доедать.
Их осталось уже чуть...
Поднажать им всем каюк.
Вышел лев к большому пню...
К самому хищному зверью.
Достал талмуд, что написали
И кое, что...

Потому что представить жутко,
Всю огромную массу забот,
Что навалится не на шутку,
Если дело до дела дойдет.

Сколько планов и сколько зачатков
Гениальных и свежих идей!
Но вспахать те бескрайние грядки,
Можно только толпою людей!

Где взять времени, сил, настроения,
Чтобы это реализовать?
Может пусть все плывет по течению,
Нечто с мельницей мне воевать?

Страшно браться за дело большое,
Словно башню ваять от земли,
Вот бы если меня за такое
Поощрить бы авансом могли!..

Это...

Огонь, укрытый от ветров,
Горел перед иконой.
Столетья темноты глубин —
Как водопад пустот.

Никто не вхож в Храм Тайны Тайн.
Другие сны сманили.
Но ты стоишь пред алтарем,
И космос веет звездно.

Кладешь зерно с огнем внутри.
Истай свечой в молитве!
Ты выйдешь музыкой наверх, —
Как ладан вьется дымом.

И чаша слез и омут роз...
Страдания и счастье...
Вот урожай, что Жнец забрал.
Ты отдал душ дыханье.

Жемчужина миров, в себя
Вобравшая усилья поколений,
Растает кокаином...

Ночь.Анапа.Август.
Скрылось солнце за горой,
Стоит корабль на причале.
Шум волны.Морской прибой.

Я.Мохито.Кто-то справа.
Цепь медуз горит огнём.
Золотой песок.Каскад ракушек.
Раскрыт лежак.Сижу на нём.

Небо.Звёзды.Ветра нет.
Температура та,что надо,
Взгляд наверх,вверху без туч.
Закрыл глаза.Уезжать мне рано.

Вдох.Задержка.Резкий выдох.
Вновь лёгкие наполнила та свежесть.
Воспоминание.Лето.Детство.
Счастье.Радость.Безмятежность..

Мы быстро катились вниз, в бричке с горы, без
коней и царя в голове, пели, (короткое и прос-
тое), (рождающее новое и лихое), хорошо забы-
тое, стоя, (били копытами кони, почему, распря-
гли и оставив в загоне, забыли, упустили из ви-
ду), (не взяли с собой), как без них и по краю, и
ой, полетели…не хлыстать по бокам и нагайкой
стегали себя, изменяли сознанье, любя, всех и
вся (во главе) и благие, кричали слова, ты и я,
убыстряясь, неслись живо вниз, ускорение ….
с трением, ввысь...

Не шёл вслед,
Шёл он прямо.
В глаза свет.
Выстрел - яма.
Путь наверх -
В неизвестность.
Барельеф -
Это вечность.

МЕРЛИН
Я дал тебе немало знаний
Затем, чтоб, просветлев умом,
Ты верный путь нашёл в тумане
И стал великим королём.
Но всё ли ты постиг в ученье?
Блаженствуя в своём саду,
Артур, я с ангельским терпеньем
Твоих вопросов ныне жду.

АРТУР
О многом я узнать желаю,
Стремясь тебе подобным быть.
Я, дело вдаль не отлагая,
Спрошу: как нам по чести жить?
Где отыскать от зла лекарство,
С души снимающее боль?
Каким должно быть государство,
Правительство и сам король?
Какую мы стяжаем...

Галерея сия появилась
Постепенно, холст за холстом.
Кисть художника отразила
Мысль его в изложенье простом.


История эта полна удивленья.
И мало таких, кто поверит в нее.
Но мир в ней описанный дышит волненьем,
Которое радует или гнетет.

Она мне открылась, когда был я молод,
Когда еще был неиспорчен судьбой,
Когда я желал утолить знаний голод,
Когда вся природа была мне родной.

С тех пор стал я тверже, стал тяжелее.
Уже мне неведомо чувство родства
С природой великою, что...