Тошнит

Заскулила сердечная сука,
Выжимает лук боли слезу.
Без любимого разуму звука
Тараканом на стену ползу.

Заблохатилась жизнь от печали,
Мошки вьются от гнили людской.
Залетела беда с комарами,
В гнусе дней пропадает покой.

Нахожусь во хлеву постоянства
Весь пропахший навозом обид.
Раньше с чувствами не разобрался,
А теперь от всего здесь тошнит.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2019

Не обволакивай меня своими тёплыми словами,
Не обнимай меня своими слабыми руками,
Мне не нужны телячьи нежности сюсюкающих фраз,
Меня уже тошнит от твоих приторных проказ,
И шепоток свой низкопробный в баритоне,
Ты убери подальше ниже на три тона,
А лучше б ты тихо, типа невидимки,
Исчез бесследно с горизонта и с картинки.

Сыт я судьбой, сыт своей долей,
Жизнь переел и тошнит от неё.
Звали дороги вольною волей,
И отобрали, счастье моё.

И в душе воет, грусть моя волком,
В близком не нужен, в дальнем забыт.
Всеми забыт я — чёртом и Богом,
А вокруг скалы, камень-гранит.

Может быть был, по злОбе кем-то прОклят,
Может быть знАком, отмечен дурным.
Люди зачем-то, котят слепых топят,
Мир, к ним родившимся, сразу был злым.

Месяца серп в небе-полюшке звёзды,
Срезал и снова, в ночи звездопад.
И маня...

ты так насытилась -
что стала падать
мои призывы - пустота
тебя тошнит
мир этот гадость
но я держу тебя
но я держу тебя



но я держу
никто не вырвет
и тело...
душу из рук моих
пока держу
- ты дышышь
и я держу тебя
и я держу

Кто тут кого накачал -
Важно ли это теперь?
Смоется этот началь-
Ник. Но не смоет потерь.

Вот его фото с трибун,
Он же “случайно” в тайге.
Будет действительно бунт
Или в кремлевской чеке.

Можно идти по прямой,
Но выступать из орбит.
Вроде бы сыр дорогой,
Только все больше тошнит.

***
Нет, не Онегин - я другой
И не Татьянин я избранник,
Любви по жизни чуждый странник,
Для каждой женщины иной!

Не верю бабской лжи давно!
Меня тошнит от льстивой ласки -
Не стану предавать огласке
Их хитрых цирков и кино...

Давно уже я сомневаюсь,
Есть нечто женское у них?
В нелепых просьбах шутовских
Порой от наглости теряюсь...

Куда девалась скромность, честь?
Рабами сделали мужчину?!
Вмиг водрузив тягот корзину,
Что враз сумели надоесть...

Мне стыдно за иных мужчин...

По И.А.Крылову

Тошнит от автора иного,
Плюются от непониманья.
Но тот и рад, не ждал другого.
Прочли - и, значит, знак вниманья!

Картинно втягивают дым и красят губы.
На нарисованном лице глаза пусты.
Движения легки, а мысли грубы.
Слова глупы, затасканы мечты.

Я - среди них. Такая же пустая.
Обречена на тот же мерзкий бред.
Раскрашенная и глухонемая
Для чьих-то огорчений и побед.

Себя не слышу даже!
Снов не вижу!
Не понимаю смысла бытия.
И он становится совсем не важным
В пустынном мире полумертвых Я.

Ем.
Сплю.
Хожу.
Дышу.
А больше
не может ничего
моя душа.
Мне тошно.
Тошно!
Очень тошно...

Мы не встретились вновь...
Нам с тобою законы не писаны,
распорядки тошны и грустны.
Мы опять,
мы опять обменяемся письмами
из медвежьих углов,
затерявшихся в дебрях страны.

Наши встречи редки -
может быть, потому так и дороги.
Пусть не свиделись - вновь не срослось...
А слова,
а слова донесутся к нам шорохом
чуть подсохшей листвы
на тропинках, исхоженных врозь.

Пусть конверты летят -
то в края заполярные, вьюжные,
то в тайгу, то в просторы степей.
Мы крепки,
мы крепки...

Ты для меня теперь явилась
Любимой, Музой и Сестрой -
О, сколько душ соединилось
В твоем лице, в тебе одной!

Веленью Божьему подвластна,
Всегда любить обречена,
Ты утонченна и прекрасна,
Как византийская княжна.

В тебе заложена троичность,
И тут уж как ни посмотри,
Хотя одна ты только личность,
Но для меня ты - целых три.

Когда твой взгляд, умен и тонок,
Улыбкой нежной просветлен,
Я весь ликую, как ребенок,
Я трижды счастлив и влюблен.

Я становлюсь, с тобой...