Торжество фанфар

Все чувства, мысли,ощущенья
Слились в экстазе торжества!
Душа забыла все лишенья,
Дотронувшись тебя едва!

Ты прикоснулся и мгновение
Продлилось несколько часов!
Твоей любви проникновение-
И я взлетаю выше облаков...

И вздох, и слово, и движнье,-
Все стало музыкой любви...
Слезы нежнейшее скольжение...
И шепот: Я - твоя! Хочу!.. Возьми!..

Слияние тел, объятья сердца-
И нет счастливей нас двоих!
И потаённая моей души тебе открыта дверца...
Родней, дороже нет объятий мне твоих...

За все приходится платить.
Благодарить - по усмотренью.
Чирикать в кронах. Гнезда вить.
Учиться смерти и смиренью.

Бледнея, жить. Краснея, врать.
К румянцу щек - воды холодной.
Глубокомысленно молчать,
Впуская в уши дискурс модный.

И взнос свой заплатив сполна
На торжество законов клана,
Набраться сил, послать всех на
И вынуть ножик из кармана.

Я к небесам изящный "фак",
А ты молчишь и в ус не дуешь.
Спасибо, что могу и так.
Спасибо, что не сущестуешь.

Картина мира...

Кудрявая малышка в кружевах,
в глазах твоих не отразилось небо,
но вспыхнет луч, на миг полёт прервав,
щеки коснувшись, что подобна снегу.
Незрима далей моря синева,
но ветер тихий, на губах играя,
тебе нашепчет, в унисон — листва,
ты — как и раньше, ты — почти живая...
Тяжелый мрамор волею творца
стал легче пуха видом, мягче воска,
лик твой, рожденный взмахами резца,
исполнен нежности, лишенный лоска,
влечёт как встарь. Немое торжество
твоей невинности...

Всех людей отборных из Израиля,
Бишь, партийцев, царь собрал Давид.
Списки составлялись там заранее,
Кто в какой ячейке состоит.

Из того, кто в партактиве числился,
Тридцать тысяч лучших набралось
Активистов с помыслами чистыми,
Сердце чьё на клич отозвалось.

Жизнь полна событьями и вехами,
Не напрасно царь трубил аврал,
Ведь в Иерусалим всё переехало,
А ковчег в Ваале пребывал.

Господу на то смотреть обидно ведь...
На Давида взгляд мой непредвзят -
Лидеру всей нации...

Уж – вольна
всегда пристрастно
очаровывать просторы…

Столь ловка
в раздольных ласках
вырисовывать узоры…

В них слегка
играют краски
огоньки искрят украдкой…

Вот – звезда
из неба в грядки
удалой ползёт повадкой…

Торжества
большие святки
хлебосольные узоры…

Грусть ушла
мелькают пятки
Зима вышла на просторы…

Спускаясь с небес в этот день-ты явилась наградой
Для той,что тебя на Земле ожидала давно--
Излучиной жизни твоей,учителем первого шага--
В крутом вираже воплощенья, даруя тепло.

И будут несметных событий восходы и спуски,
И ярких побед пробуждающих миг торжества...
Ты смотришь сейчас киноленту веселья и грусти...
С прохладных небес наблюдает с Любовью она.

И как же порою не ценим добра проявлений
Той щедрой и строгой Любви,что дарует тебе
Ведомая Богом--на гору твоих восхождений...

Чрез месяц как Израильтяне
С торжеств Саула разошлись,
Настало время испытаний,
Пришел Наас Аммонитянин
И осадил он Иавис,

Райцентр в округе Галаадской.
Все жители, чтоб жизнь сберечь
И избежать могилы братской
По шкурной сущности дурацкой
Решили под Нааса лечь,

Союз Наасу предложили:
«Покорны, дескать, мы судьбе.
Когда живём мы на отшибе,
То, как другим царям служили,
Служить готовы и тебе».

Не слабо насолил дотоле
Аммонитянину еврей.
Наас не битою бейсбольной
Обиду...

Скроет заря
лик фонаря.
Солнца закат -
ночи расклад.
Шелест страниц,
шторных ресниц.
Шёпот тиши,
свет потуши.
Ты не грусти,
сон запусти,
сказку свечи
в шелест ночи,
снов торжество,
вход в волшебство,
трав серебро,
ночи добро...

Очень важная глава
Говорю я без усмешки.
В ней ценнейшие слова
Без натяжки и издержки

Были людям вменены
К исполнению жрецами
Или Богом племенным
С высоты - судите сами.

Десять заповедей те,
Что мы с детских лет впитали,
В подсознанья темноте
Путь в подкорку пробивали.

Чтобы мы вели себя
Впредь достойно и красиво,
Заповеди в тексте я
Ниже выделил курсивом.

Мудрость высшая жрецов
Собрала их воедино.
Простота великих слов
Извинит...

Двенадцать глав царь лез на пьедестал,
А на тринадцатой пришёл я к мысли,
Под чью б диктовку Книгу ни писал,
Но был тот жрец Давида ненавистник.

Самолюбивый выше всяких мер,
Пример другим в маниакальной злобе,
С овцой – сентиментальный лицемер,
Он и детей растил с себя подобьем.

Я про инцест речь даже не веду,
Круг для любви в дворцах настолько тесен,
Что все там друг у друга на виду,
И самовырождаются все вместе.

Все дети плодовитого царя
Родня по крови лишь наполовину...