Тонкое платьице

..Не хочу я стареть,не хочу!
Говорят что отлично я выгляжу...
Мне такое еще по плечу,
Что не всякая юная выдержит!

Я такое придумать могу,
Что другие мне просто ...завидуют!
Юность блеклая в вечном долгу-
Что я в ней,кроме скромности,видела?

Кроме комплексов-чтобы одеть??
Ну какие у нас были платьица...
Не хочу и не буду стареть!
Так себе я в судьбе обозначила!!

Погляжу на себя-хороша!
Три морщинки-подумаешь,трудности!
Голос юный,красотка-душа,
Ну,а в зеркале...

Тебе счастьем поделиться очень хочется,
Написала мне в восторге письмецо:
«А у нас-то ночь полярная закончилась,
Солнцу рыжему смотрела я в лицо!

Пусть оно и ненадолго появляется,
На короткий, но такой приятный час!
Знаю, всё теперь, конечно же, наладится,
Знаю, всё теперь получится у нас!»

Рад, что сменишь куртку зимнюю на платьице,
Через несколько десятков светлых дней.
Но когда же, наконец, она попятится,
Злая северная ночь в душе моей?

Свет закрыт от нас невзгодами и...

Жизнь у нас в дивизии идЁт чередой.
(Здесь у нас ить Фурманов один не простой)
Остальные все ребята, как на подбор -
Засмолят цигарки в штабе - вешай топор.
Засмолят цигарки, аж засаднит в груди.
А ещё затеют иногда выпивать…
Каждый в полночь-заполночь ко мне приходи!
Засидимся дОпоздна, а утром вставать.

Встанешь - эх! - потянешься -
Кверху два уса…
Тёплые ладошки (ух ты!)
Лягут на глаза.
Сзади ить подкралися -
Кто-то из ребят…
«Анка? Или Петька (штоль)?» -
А за спиной сопят...

Порадовал меня луч солнца золотой,
На небе радость мне рисует.
Твое лицо картинкою живой,
Меня внезапно очарует.

И на душе так станет хорошо,
Мои друзья все чувства понимают.
И,значит,не забыт еще,
Они мне откровенно помогают.

Веселый свист окликнет невзначай,
Я оглянусь обычною привычкой;
Цветет беленым платьицем алыча,
И ликование сочувствующих синичек.

А по канаве резвый ручеек,
Шумит дорогу пробивая.
А он в ту сторону течет,
Куда сердечко зазывает.

И,даже,славный...

Вывожу на асфальте
Большим куском мела
Имя той женщины,
Что в платьице белом.

Мысли мне в голову
Лезут так смело,
Улыбаюсь как клоун я,
Вспомня женщину в белом.

Кто же она, женщина в белом,-
Любовь навсегда иль увлеченье?
В небо смотрю, взгляд мой смелый,
Но далеко она. Вот невезенье.

Все в сиреневых пóльтах и платьицах,
Все в коротких плащах цвета хаки...
По счетам им когда-то заплатится,
В коридорах зажжётся их факел.

Все, несущие в пальчиках свечицы,
Все мечтают у пламени греться.
Эта оспа, похоже, не лечится:
Её просто не надо болеться.

Женщины- толстушки, для души-бальзам,
Дамы-хохотушки, всем не по зубам!
Ласковы, невинны, добрые внутри,
С мужем балерины, пылкие в любви.
Кожа точно бархат, а глаза- алмаз,
Сладкие как сахар, всюду есть запас.
Женщины-цветочки, стойкий дефицит,
Пухленькие щёчки, чудный аппетит.
Дайте нам гитару, рюмочку вина,
Эх, дадим мы жару, всех сведём с ума.
Иногда мы плачем... платьице мало,
Слёзы быстро прячем, всем врагам назло.
Пышечки и душки, формы супер-класс,
Милые подружки...

Елена Андреевна с грустью глядела:
В зеркале были её пятьдесят.
"Это ужасно! Как располнела!
Может, толстит меня этот наряд?!

Ох, эти годы, куда от них скрыться!
Если б возможно назад повернуть!
С возрастом всё-таки трудно смириться,
Жаль, что короткий у юности путь.

Впрочем, ровесницы выглядят хуже …
Я еще как-то и чем-то держусь.
Может, корсет затянуть бы потуже?!
Лучше – диета, как только вернусь!"

Елену Андреевну ждали подруги.
В коттедже за городом все собрались.
Место...

Как ярко снежинка искрится
Алмазно-лучистой игрой,
Как хочется в вихре кружиться
Её совершенной сестрой!

Как хочется в платьице белом
Истаять в сиянии глаз,
В объятиях рук загорелых
Под лёгкий и бешеный джаз!

Абрикосы зацветают рано,
Веет с них морозом поутру…
Ты ко мне слетаешь как дурманом
Первым поцелуем на ветру!

Ты бежишь ко мне из подвортка
Будто с детством наперегонки,
В бело-резвом платьице коротком,
А под чёлкой реют огоньки.

Ты из Евтушенковских девчонок,
С той поры, Онегинских Татьян,
Симоновских ждальниц обречённых
И ещё не изреченных тайн.

Ты скользишь по рёбрам Ниагара,
Ты висишь у века на плече,
Ты девчонка первого загара,
Ты не заюлишь - ни перед чем!