Тонкая книжица

Испей меня по капле
Берёзового сока,
Цветастыми платками
Закручивая кокон.

Испей меня стаканом
Ладоней, ждущих ветра,
Когда взрастёт стократно
Росток чужого века.

Кидай меня руками
Под капель звонкий хохот,
Бессмертье обрекая
На жизнь последним вздохом.

Нырни в меня, как в реку:
Я буду рваться в струи,
Прохладный, словно стрежень,
И тонкий, словно струны.

Испей меня, как шёпот
Берёзового стяга,
Без брода веря в омут,
Наполненный чертями.

Попадая в каждую травинку,
Весь просёлок в хлябкий брод размыв,
Дождь стучит, как швейная машинка,
Сшить пытаясь наш с тобой разрыв.

И пускай такое будет вряд ли,
Знаю я, мы оба в этот час
Помним, что так звонко, будто капли,
Иногда сердца людей стучат.

Потому неясность бездорожья
Я приму как Божью благодать.
Ты умела, словно этот дождик,
То бурлить, то плавно затихать…

Иглами втыкаются дождинки,
Под ногами месиво плывёт…
Что-то неисправное в машинке
Непрерывность тонких...

Глазки пуговками,
Мех каракулевый,
Уши испуганные
Мелко подрагивают.

Розовый носик
Глядит из-под шубы,
Под ним — просека
Мягких губок.

Зубы выпяченные,
С острым краем,
Глаза выпучены,
На мир взирают.

Лапки сложены,
Пальцы — гроздьями.
Тонкая кожа.
Короткий хвостик.

На лбу — серая метка
Мелкой подковкой.
Сидит в клетке —
Грызёт морковку,

В глазах сокольих
Мелко дрожит...
Сидит кролик,
Бел и пушист.

Откройте!
откройте!
откройте!
Я заперт три тысячи лет.
Без мыслей, без крови, без плоти
Сидит мой замшелый скелет.
Я жив до последнего часа,
Я так же уверен в себе,
Но с тонких костей моих мясо
Стащили кроты на обед.
Откройте!
откройте!
откройте!
Я больше не в силах молчать.
Мой призрак по крепости бродит
Всю ночь по следам палача.
Я помню, за что я упрятан:
Я всё ещё в здравом уме, —
Но правнук мой дышит на ладан,
А внук — захоронен к зиме.
Откройте!
откройте!
откройте!
Я...

С кем поведёшься, там и наберёшься,
Где воспитаешься, а где и подерёшься!
Внимательнее будьте воспитатели,
Ведь дети наши - супер-наблюдатели!

Быть может хватит тонкого вранья!?
С подачи взрослых дитятко агукает!
А если утверждать, что он - свинья,
Потомок обязательно захрюкает!

Передо мной стоит горшок старинный,
На нем пестрит узор из полу стертых линий.
Любуюсь я картиной древней, вдруг лик
античный, взор мой замечает на кругу.
Глаза, изящный тонкий нос, и сноп волос
каскадом падает на плечи.
Прекрасной нимфы силуэт, передо мной
рисует ярко образ.
Но, вот я ближе подхожу, мой нос слегка
торкнулся красной глины.
Пропал мистический портрет, перед глазами
только круг полу истертых линий,
и сажи древней в нем затертое пятно.
Я отошел на шаг назад и вновь...

Слишком
тёмный...
Звёзды в глазах,
звёзды из глаз,
чтобы Одна
зажглась
в небе
не беспросветном,
но мрачном.
Воем собачьим,
щенячьей
радостью
радуга
распластается,
ноги раскинув
распутно
в небесной
прозрачной
простыни.
Пристани
волжские
нитями тонкими
спутаны.
Просто
необъяснимые
облака
обложили
логово
алыми
флагами...
Не прорваться:
молний стрелкú
бьют не целясь.
Сколько раз
я уже умирал,
свернувшийся,
словно младенец,
в вокзальных креслах
железных?
Надо же...

Ваши лица — как будто из воска.
Ваше Завтра случилось вчера.
Из сигналов пустых перекрёстков
Поднимаются злые ветра.

Ваши лица — в бумажном окладе.
Ваше общество сбилось в стада.
Непомерного знания кладезь —
Не сильнее, чем слов пустота.

Ваши лица полезут из окон
Ваших тёплых квартир из песка,
Чтобы скрыться в высоких осоках
И из них тишину испускать.

Ваши лица — в свинцовом тумане:
Их уже тяжело различить.
Растопырили серые длани
Новоявленные силачи.

Ваши лица уставились...

Её походка — в стиле рэггей,
Его походка — рок-н-ролл.
Над ними, на холодном бреге,
Печальный месяц вновь взошёл.

Их волосы вплетутся в травы,
Их руки прирастут к камням,
Их дым костра возьмёт в оправу,
Туманом утренним обняв.

Она глядит — и видит звёзды,
Он — отраженье их в воде,
И снова встанет Перекрёсток,
Свой крест на шею им надев.

Лаская белый пух небесный,
Как тонкий белый мех зверька,
Они опять застынут в креслах,
Услышав шелест озерка.

Их руки свет подлунный...

Белый хамелеон.
Бабочкой на снегу.
Глаз в чешуе: дракон.
В мёртвом, пустом снегу.

Белый хамелеон.
В крапинку серых льдин.
Холод. Метель. — И он—
Снова стоит один.

Белый хамелеон.
Прячется в белый снег.
Ветер. И тонкий стон.
Сон. Это только сон.
Бег. Это только бег.