Тонкая книжица

Заблудшая душа, ты кто?
Ты странник, среди тонких тел?
Иль ангел, отворяющий ,
Тогда зачем ты прилетел?
Врата еще закрыты на засов,
Так пусть их стража спит.
Ты будешь вестник добрых снов,
В которых можно все решить!
Не надо, не открывай врата,
Еще побуду я, тем грешником,
Я не хочу, чтобы еще одной утратой
Застыло сердце, мертвым родником!
Пусть бьет родник! Теки вода!
Не надо воду затворять!
Любовь, моя - моя, свобода!
И мне не хочется ее терять!

Жизнь, как будто тяжелея, стала
И тепла и огня в ней мало.
Все как будто сковал тонкий лед,
Что ни шаг то бескрайний полет

И дружища ветер пропал,
Он на дно печали упал,
Он приник к ноге и затих,
Будто светлый сказочный блик.

Все леса будто мертвыми стали,
А все листья с них сталью упали,
И вонзились мечами в землю,
Принеся ее в жертву небу.

А на небе солнце потухло,
Яркой вспышкой навеки затихло.
Покатилось колесом небесным
И упало огнем бестелесным.

И все живое побежало...

Хорошие стихи, как скрипка Страдивари,
В них тонкий, нежный звук, как линия пера,
В них можно отдохнуть, как в Коктебеле, Варне;
Любовь ласкает их, как Еву из ребра.

Хорошие стихи - в них точная рифмовка,
Как время на Кремле, в любой подлунный миг;
За все, что на душе, слова они замолвят,
И так они редки, как в жизни славный мир.

Еще одна попытка записать
Запутанные мысли
Чтоб на листе бумаги все собрать
Но он остался чистым
И что- то ускользает от меня
И рифма снова не идет
И ручка бесполезная в руках
И белый лист чего- то ждет
Вот если б душу положить
На ноты и потом пропеть
То песня б долгая была
И можно просто не успеть
Её допеть мне до конца
И оборвался бы мотив
Как рвется тонкая струна
Когда ты поднимаешь гриф
Что бы настроить нужный тон
Что бы добыть тот нужный звук
Что разливается в тебе
И...

Через пару минут я забуду начало строфы
И никто не уловит подмены в конечном варианте.
Эксгумацией трупа займётся потом некрофил
И разложит по полочкам прах императорских мантий.

Аккуратно, с опаскою распеленает меня,
Чтоб не вызвать распад окончательный зыбкой структуры.
Когда с мумии схлынет тугая забвенья броня,
Развернутся дебаты вокруг моей хрупкой натуры.

Издевательством будет решение не замечать
Мои тонкие сборники дерзости в толстых журналах.
Пожалеет потомок...

Год начинается с зимы
А в декабре опять метели
И гады спят в промерзших щелях
Не видя собственной тюрьмы
И пес бежит на трех ногах
И обреченно тянет воздух
А холод забивает гвозди
В такт стрелке на моих часах
Но, разрывая этот бред,
Весна вдруг нагадает лето
И лето, вспыхнув как комета,
Оставит в душах яркий след
И новорожденный щенок
Таращит мутные глазёнки
И будто метит лаем тонким
Особо солнечный денёк
Но город щурится с утра
Мой летний город - клоун рыжий...

Золотая середина
От пелёнок до седин:
По лесам непроходимым
Стороной не проходи!

То ли буря мглою крыла,
То ли снег замёл следы...
Здравствуй, вестник сизокрылый
Окружающей среды!

Росчерк перьев бросил голубь
И полнеба откроил.
Ты теперь настолько голый,
Что сгодишься в короли.

Три непрожитые жизни,
Семь непрошеных смертей
Из турбины ржавой брызнет,
Тонкий обруч извертев.

Устремлюсь к небесной выси,
Захлебнусь в хмельном вине.
Я мечу словесный бисер
Перед ордами свиней...

Иван Васильевич проснулся утром и со стоном открыл глаза
В воздухе странно пахло озоном, в голове утихала гроза. На рыжие стены падало солнце, казалось - они в крови
Его дороги были разбиты колесами ее любви

Его звери испуганно жались друг к другу - их сотрясала дрожь
Иван Васильевич стал задумчив и посмотрел на нож...
Странные мысли приходят в голову после душевных травм
Иван Васильевич быстро оделся и потащился в Храм

Строгий священник любезным голосом отпустил ему все грехи...

-
Чтобы не было страшно. Нависла
Темнота - миражей острова
И расплывчатых образов чаши
Так пугающих четкостью рифм.
Шла она, ощущая, как пляшет
Издевательски ветер. < Всё - миф.
Не боюсь.> А навстречу - обрывки
Чьих-то страхов, страданий, страстей.
А навстречу - чужие ошибки,
Чуждый шквал не ее новостей.
Оставаться на месте не в силах,
Можно в миг превратиться в ничто.
Лужи. Март. В тонкий лед наступила.
Всплески отблесков. Брызги мостов.
Бесконечность пути, как улитка,
Лабиринт...

Кристалл распался. Бархатная пыль
Покрыла грудь фарфоровой Венеры.
Дрожащий рот, слегка кривясь, отпил
Холодный уксус розовой мадеры;

Со скрипом нож пытался превозмочь
Твердыню празднично-усталого рулета;
Текла сквозь выбитые стёкла ведьма-ночь,
Поигрывая тенью амулета;

Стенных ковров орнамент потускнел,
И бой часов блуждал по анфиладе,
Ступени лестницы покоились во сне,
Прижав камин к обугленной прохладе.

Высоких кресел тонкая резьба
Два силуэта скорбных приютила...