Тон

тону в твоей нежности
как в море неизбежности

астральные объятия
сверхчувственного восприятия

глаза добрые и мудрые
волшебно-изумрудные

моя родная девочка
целительница
феечка

Тону в словах я нежности,
Романтикой дышу,
Я в океане свежести,
Я в новый мир спешу.

В твоих объятьях сладостных
Сгореть я не боюсь –
Я в ожиданьи радости
К тебе навстречу мчусь!

2010г.

Тону я в городской тиши,
хотя вокруг его же суета.
Пытаюсь оттолкнуться и уйти,
но на пути я вспоминаю, как тогда...
Меню образ и все что было,
как бы сделать всё, что бы забыла:
те нежности, внимания
скромные, милые признания.
Казалось было, так прекрасно!
с другой судьбой не повторимо.
Его ошибка была ужасной,
и всем, что было не сравнимо.
Одна, ощущение свободы,
день без суеты, переживания.
наполняют внутренние пустоты,
лишь приятные воспоминания.

Утро, колокольный звон.
Сердце пропускает тон.
Звуков медленный полет
Счастьем душу сладко, влет.
Отслужила боль-вина,
Выпита до донца, дна.
Гордых куполов поталь
За собою вдаль, даль, даль.
Зимний сине-белый звон.
Сердце повторяет тон.

Снегири гирляндой алой
засветились на берёзе,
как рябина она стала,
только ягод - бабьи слёзы.
И от солнца, на закате,
В зеркалах сугроба наста
Так отчаянно пылает
Их малиновое счастье.
Так торжественно волнует
Красота лесов Урала,
И душа уже воркует,
Журавлём кричит усталым.
А весна, ещё не смело,
В звоне дышит колокольном,
Алый тон в аккорде белом,
Тон волшебный неспокойный.
Звёздный свод на небе люстрой,
А луна цыганкой пьяной
Будят лучшее из чувств,
Что весна придёт к нам...

Алле - телефон доверия -
Да, очень рад вас слышать...
Детка, мы все лицемерим,
Где вы сказали? На крыше?!.
Дом- то высок? Не очень?
И что вам оттуда видно?
Что? Вас изнасиловал отчим...
Нет? Просто избил... Обидно...
А как вас зовут? Ева?
Что? А... Меня - Адам...
По зодиаку? Дева...
Кто имя придумал? Сам...
Рыдаете? Нет... Смеетесь!..
Сосулькой повис помет?!.
Не трогайте!!! Вы сорветесь!
Подсохнет и сам упадет,
Как мы говорим? По рации?
Ах, сотовый... Извиняюсь...
Какая...

По белым камням Души
мы поднимаемся в нашу Страну.
Нас обдает розовый тон ее,
Чистота ее вод хрустальных,
радость ласковых животных,
яркость оперения дивных птиц.
Это Страна Друзей.
Язык сердца – пропуск в нее.
Чистота Любви – суть жизни на ней.
Только утонченные цветы земли
отдаленно напоминают ее.
Нет слов, чтобы выразить высокую сущность ее.
Ослепительное сияние ровно на ней.
Венерой Страну зовут, Вестой,
Светом утренней Звезды.
Она встает в центр нашей галактики
и задает...

Слепой настройщик, забывший свой камертон,
тук, тук (стук палочки об бетон (бордюра)), не
нашёл тон, ноту, он, (нота),превратилась в ноль, ло-
коть, луну, лоно в локон, колено в солнце и не
беда, что донце видно, дней, год уходит, скорей,
за ним тринадцатый, змеи чёрной, не надо убор-
ной, река, водяная зараза, гадина, вдруг укусит
или спасёт, мудростью отведёт, беду, «не найду
камертон не найду»,- пел степан, как всегда был
немного пьян и тянул ногу, его друг серёга, ехал
рядом...

Боялись темноты и замкнутых пространств,
и яств, (данайцы подносили, которых тоже
не любили), а тон как цвет, а темень мрак, а
красному известно рад, и напряжение тянуть
и звукорядом улыбнуть и интервала не нару-
шить и драгой золота намыть и на луну от
страха выть и от мороза не проснуться, и тон
на четверть разрубить и интонацию забыть
авось родиться что-то снова, а нет и нет, мы
меру знаем, контраста хромоту нарушим, ти-
таном шаткость возродим, к гармонии стрем-
ленье...

Молокозавод станичный наш...
В советские времена гудел у нас!
Его сливочным маслом золотым...
Укрепляли здоровье шахтёрам родным.
В станице масло не оставляли...
В города всё отправляли.
А себе, зачем нужно?
В каждом дворе было коров полно...
Вот эти все автомобили...
По два раза в сутки молоко возили.
Молокозавод круглосуточно работал...
Девяносто тон перерабатывал молока.
От бурёнок совхозных в советские года...
Масло сливочное ежедневно выпускал.
По двести тон ежемесячно...