Толстый

Сижу у телевизора, страдаю, измучена Рекламой, и не знаю что сделать мне с такой фигней, витает в воздухе “мое”: “О-ой… О-ой…”. Она меня уже достала, я не могу ее терпеть. Переключаю на канал с канала, ей – ничего, мне выть или реветь? Грызут порой меня сомненья, а не подослана она от тех, чья толстая сума им для того дана, чтобы сводить других с ума?



(ред.26.12.12)

Фашист двигался как тучи...
По степям нашим могучим!
Степь пылала и горела...
От фашистского набега.
Враг наступал железною армадой
И чего ему в союзе было надо?
Не приглашали мы его...
Как могли, отбивались от него.
В сорок первые года...
Артиллерия «сильная» была.
Сорокапятка противотанковая пушка...
Артиллерийская подружка!
На защите Родины была...
Останавливала танки в степи она.
А частенько подводила...
От своих обязанностей уходила.
Не пробивая лобовую броню танка...
Лишая...

Непогода, непогода,
Ветер северный, холодный,
Зиме двери к нам открыл,
Речки бег остановил.

На ней панцирь ледяной,
Не шумит она волной.
Панцирь крепкий — не сломать,
До весны под ним ей спать.

А под толстым, мутным льдом,
Как в витрине под стеклом,
Рыбы виден силуэт,
Её манит солнца свет.

Облака сбивая в кучу,
Ветер в небе сделал тучу.
Из неё снег — пухом белым,
Вьюга волком взвыв, запела.

Замела дороги все,
Снегом скрыла лёд в реке.
Лишь камыш прибрежный нам,
Выдаёт...

Набросала вьюга снежных шапок,
и в лесу тропинки замело.
Спит медведь, посасывая лапу,
и в берлоге сухо и тепло.

Там пригрелась серенькая мышка,
что берлогу первая нашла.
Ей медвежья тёплая подмышка
лучше всякой норки подошла.

Белочки с пушистыми хвостами
заглянули к мышке на авось,
и теперь меняются местами,
чтобы интереснее спалось.

Рыжая лисичка и зайчиха
улеглись медведю на живот,
а в ногах клубком свернулись тихо
толстая бобриха и енот.

Вечер, и зверюшки...

Под толстым слоем чёрной пыли забытья,
Среди косматых прядей старой паутины,
Впервые открываю для себя
Из прошлого житейские картины.

* * *
Отцы с детьми бывают часто не в ладу,
Я вам в пример семью Великих приведу:
Гласит легенда, что отец седой Байкал,
Дочь, Ангару, свою за волосы таскал.

Она на выданье, к ней сватаются ханы,
Все добродетель ищут в ней или изъяны,
Красотка, наша, закусила удила,
Такой упрямой её мама родила.

Головкой крутит, вертит попкой – видят гости
Им...

Подался вдохновенью, и молодость ему не помешала
как жало, как стрела пронзила и не беда, что толст и
что со мной, он гладко выбрит, и надушен, накремлён,
собою безрассудно упоён, а ангел не отступит,……
шептал пророчества ему, любовь слепа, он вытер слё-
зы, соринка в глаз попала? луч целостен и нет забрала,
и солнечных очков и покрывала, ресницы не сомкнуть,
ты спички вынь, орбиты вдруг устали, раскраснелись
очи, пора поспать и, между прочим , всему предел и
окончанье и медитации...

У Андрея – диарея.
У Федота - чих с икотой.
У Архипа - голос хриплый,
А у Саши - буйный кашель.

Тщетно тужится Егор -
У него два дня запор.
А у толстого Антошки
Третий день во рту ни крошки!

У весёлого Кирилла
Взгляд угрюмого дебила.
Мальчиши-кибальчиши
Покурили анаши... :(

Золотая дверь толста,
А за нею - пустота.

Довели страну до ручки
Раздолбаи-недоучки...

Сколько их, на белом свете,
Удивительных профессий!
Есть профессия уже -
Патриот с приставкой "ЛЖЕ".

Сам собою он по жизни,
Как гнилой картошки дух.
О любви своей к Отчизне
Все горланит, как петух.

Да, горланит он неплохо,
Плохо только - на беду,
Брешет истово, до чоха,
Сеет хаос и вражду.

Сводит лбами, мутит минус,
Полошит честной народ...
Все ништяк, а главный стимул -
Пачки толстые банкнот.

Насаждая в нем раздрай,
Любит он родимый...

Есть пятнистые собаки,
Есть пятнистые олени,
А вот во Владивостоке
Есть пятнистые тюлени.

С севера на толстых льдинах
Приплывают, как на лодках,
И наевшись красной рыбы,
Держат путь опять в "Охотку".
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2013