Точно

Давай с тобой сегодня помолчим,
И нам не важно - как там непогода
Дождём по окнам грусть нальёт двоим
В стакан души, скорей её попробуй.
Разбередит тоску, укроет боль
Прошедших дней приятнейшая прянность,
Коктейль отменный, но в прожилках соль,
Которая в составе точно данность.
Прожитых дней несносная печаль
Ликёром горьким подсластит утраты,
Грустить напрасно, друг мой, в прочем жаль
И я молчу, ведь мы с тобой солдаты.
Давай с тобой сегодня помолчим,
И нам не важно - как там...

Мне стало как-то одиноко. Ведь ты меня понять не смог -
Тебе, на уровне намёка, я отвечала на намёк...

Пока в повестке совещанья весь коллектив изнемогал,
Ты метко делал замечанья и как-то странно мне мигал

От внутриглазного давленья ты, как я знаю, не страдал,
И зародилось подозренье, что ты на что-то намекал

И в паранойи процветаньи никак ответа не найду, -
Как Мата Хари на заданьи: "Ну что же он имел ввиду?"

И на меня косишься хмуро, и явно ты чего-то ждешь...
Взгляд...

Адреналиновый зуд.
Мне нужна скорость по встречной,
Мне нужна взлетная полоса
С крутого обрыва.
Дай мне, лишь пять минут
Страха свинцом у виска
Да валом стоп-крана сердечного,
Песней надрывной
В глазах, мокрых от ветра.
На бессознательных рифах
Рваным ритмом
Жизни и смерти
Я обрету свое время икс.
Там, где кончается всякое слово
И начинается выдержка чувства,
Я буду снова и снова
Точно
Идти по краю души,
Искусно
Ниточку-жизнь
Проверяя на прочность.

На луговине университета
Лежала несоветская газета.
А на газете той сидели хиппи -
Мальчишка Пепи и девчонка Пипи.

Пять лет отбарабанив пионером -
Уж я смотрелся реакционером.
Лишь к ним подсел - застыли словно выпи:
- Не из ментов? - спросила тихо Пипи.
- Нет из деревни, где прикован к репе…
- А к конопле? - чуть оживился Пепи.
Я пояснил:
- Колхоз идёт в стремленье
Побить рекорд, но в репном направленье.
У нас есть также речка, луг и лес… -
Но был ко мне потерян интерес.

Лишь...

Сгустилась пришелица-тьма,
Ночь выпала вдруг звездопадом,
Укрыла собою дома,
Потухли оконные взгляды…

Не слышно ни птиц, ни ветров,
Ни шороха шин, ни людей.
Торжественен чёрный покров
На пуговках двух фонарей,
Украсивших тонкую мглу
Загадкой потёртых монет…
А тень восседает в углу,
Как нудный беспечный сосед,
Который зашёл, да завис
В рассказах своих передряг,
Прилипнув к Душе точно лист,
Словами её теребя…
До боли невзрачен сюжет,
Герой всё куда-то спешит…
Спасителен дым...

Не бывает прошедшей любви
и разбитых сердец не бывает.
В глаза Ангела ты загляни -
Он об этом все точно знает.
О наполненности сердец
говорят, и не только сны.
А на небе сидит Отец,
наблюдая нас с высоты.
Говорит в нас чистота
и наполенные любовью души.
Разделяет нас долгота
и услышит, имеющий уши,
и увидит, имеющий взгляд,
что из сердца направлен в душу –
разбиваюсь о холодность фраз,
промолчу, но покой не нарушу.
Как живется тебе без меня,
без дразнящего сердце, голоса...

Пожалуйста, дай мне возможность,
Тебе объяснить, что сегодня,
Погода стоит никакая,
Под буйством черёмух дожди.
На поле такая морозность,
И слякоть, и грязь, точно сводни
В тоску загоняют до края,
И грустно мне так, хоть реви.

Стою у дороги напрасно,
Как будто подсолнух за тыном
Пытаюсь светить над сиренью,
Вдруг, завтра она расцветёт.
Так призрачно, сумрачно счастье,
В надежде на птицу, на синю,
Когда закукует сирена,
Я прыгну в последний полёт.

И крылья просохнут под ветром...

Куда-то ввысь уходит колокольный звон,
Кукушка серая считать устала время,
Я подхожу к уже законченной черте,
Когда придётся сбросить этой жизни бремя.

Одежду чистую надену неспеша,
Зажгу свечу - не постыдить преданья чтоб,
И помолившись тихо пред иконой,
Безмолвно лягу в тёсаный сосновый гроб.

Умчатся мысли,снизойдёт покой,
Лишь муха нервно бьётся - егоза,
Я точно знаю - вечность где-то рядом - тут,
Сомкнуть покрепче стоит лишь глаза.

Мгновенье и - затихнет сердца стук...

Больной вопрос, что с нами будет дальше?
Я кое-что могу тебе сказать.
На наше время точно хватит фальши.
Ложь долго будет красота спасать.

Но стихнет шторм, запахнет вдруг весною,
И море станет чище и светлей,
И выбросит на берега с волною
Ненужный жлам, обломки кораблей.

Ну, а пока - разрушены надежды,
Пред нами вновь встаёт девятый вал.
Историк скажет: "Правили невежды,
Везде, где только можно править бал."

Ну, а пока - в подъездах наркоманы,
Больное общество...

ты хотела, я чтобы романтиком был,
и стихи написал я тебе.
Тридцать строф – все о том, как по морю я плыл,
жизнь свою вверив грозной Судьбе.

2
пена, брызги соленой воды,
ветер грудь распахнул парусов;
море просто не может быть морем без рыб,
без встречающихся островов.

3
первый остров меня буйством красок манил,
там был город из тысяч огней,
запах буйных цветов, страстных женщин, пьянил,
здесь любая могла стать моей.

4
но я бросил тот город, с причала отстал
и поплыл по...