Тлеют листья

Нет больше Чувств, лишь тлеют угли от костра
Нет больше Снов, лишь бродят мысли до утра
Нет больше Слов, лишь слышно эхо в тишине
Нет больше Нас, лишь пляшут тени на стене

Четыреста девяносто первый опус

Как еще не допили шато ль,
Арманьяк золотой и рейнвейны
Царств Парфянских и Савских - о столь
Бьются звезды, а мы небовейны.

Меловниц всепечальных шелки
Во сундуках тлеют окованных,
Днесь летят и летят ангелки
Не во память ли чад царезванных.

Се, ищите нас, челяди, впредь
С мелом красным в зерцальников течи,
Где тускнеются воски и бредь
Снов беззвездных лиется под свечи.


Четыреста девяносто второй опус

.
Мрамор выбьем...

Лето как - то незаметно
пролетело, отжило.
Я смотрю на это утро
сквозь оконное стекло.
Одинокие на рамах
ещё тлеют фонари,
И становятся заметны
блики утренней зари.
Эта ранняя прохлада
ненавязчиво проста.
Звёзды тихо исчезают,
от дневного света прячась,
В глубь небесного холста.
Август.....

В разноцветном огне листопада
тлеют нотки
осеннего джаза.
Мы пойдём по сентябрьской грязи
собирать
осколки заката.

Мы пойдём дорогой заросшей,
там где ветер,
полночный странник,
поливает ромашку солнца
золотыми слезами
и дрожью.

Мы пройдём сквозь осеннее поле,
где луна,
ледяная сваха,
усыпляет детские страхи,
отпуская сердце
на волю.

В беспроглядной осенней вьюге,
там, где полночь
лучиной тлеет,
обручится душа с мгновеньем,
повенчается сердце
с разлукой.

Живут таланты на Руси,
Они от бури не согнутся,
Ты хоть под корень их коси,
В темницу заточи, пробьются.

Из глубины веков несут,
Уменье предков зов от зова,
Наполнят мудростью сосуд,
Руками золотыми снова.

Они повсюду свет прольют,
Горят во мраке и не тлеют,
Таланты на Руси живут.
И на земле от них теплее.

Яков Есепкин

На смерть Цины

Пятьсот тридцать второй опус

Тушью савскою нощь обведем,
Апронахи кровавые снимем,
Несть Звезды, а ея и не ждем,
Несть свечей, но пасхалы мы имем.

Се бессмертие, се и тщета,
Во пирах оглашенных мирили,
Чаша Лира вином прелита,
В нас колодницы бельма вперили.

Яко вечность бывает, с венцов
Звезды выбием – тьмы ледяные
Освещать, хоть узнают певцов
Нощно дочери их юродные.

Пятьсот тридцать третий опус


Петербург меловницы клянут...

Как мне лицо твое знакомо,
ну,право,неужели это ты?
Я так давно ушел из дома,
и наконец сбылись мои мечты.

Как все прекрасно начиналось,
я был безумен от твоей любви,
так будет вечно,мне казалось,
готов был звезды с неба принести.

А ты купалась в этом счастье,
вся в мыльных пузырях любви,
не представляла,что ненастье
все это может унести.

Он появился между нами,
мы тут же поняли-пришла беда...
И что в нем есть?Лицо с усами,
и самомненье без конца.

Но ты влюбилась как...

старых писем не осталось. мрак
в черных окнах, да на крышах - снег.
друг не вышел. застрелился. враг
не родился. не его, знать, век.

мёд по полкам. по канонам цвет.
в синих стёклах притаился змей
захожу в тепло и исчезаю. нет
больше мыслей и тоски о ней.

город смотрит на меня. живой,
чуть спеша, пересекает двор,
и скрывается за дверью. мой
оставляя безответным взор.

город видит ничего. во мне
та же тьма, ведь мы с ним близнецы.
тихо делаю глоток. в стекле
слабо пенится...

Сырость небо замостила,
как бурьян.
Ветер плачет, слёзы тают
тут и там.
Тлеют тени, вязнут илом
по углам.
Осень в памяти оставит,
лишь туман.

В брызгах фонарей играет
тонкий шарм.
Сердце ищет покаянье
сквозь дурман.
Полночь исповедь направит,
стихнет гам.
Вслушайся, твоё дыханье -
лишь туман.

Воска мутными слезами,
Свеча плачет о своём.
Дверь откроют, спляшет пламя,
Тень метнётся мглы пятном.

Словно зыбкие огни,
Время не имеет тЕла.
Из мгновений будут дни,
Нет у Вечности предела.

Пламя времени телА,
Ест невидимым огнём.
Став источником тепла,
Жизнь свою горим-живём.

Чем живём, сгораем тем,
Потому есть те, кто тлеют.
Жить желая без проблем,
Они вспыхнуть не сумеют.

Воска мутными слезами,
Свеча плачет о своём.
Время наше станет нами,
Тем, чем мы его живём...