Ткани предсказаний

Я не спешу. Я медленно люблю.
Мой голос вкрадчив, как походка рысья.
Я отказала в страсти февралю,
чтоб марту в кудри рыжие зарыться.
Растянут мой московский говорок.
Давно за полдень - я тянусь в постели.
Мой длинен день.
Мой маленький мирок,
украшенный словесной канителью,
вмещает свет далёких ярких звёзд
и звёздочки подснежников в стакане.
В коллекции моих метаморфоз
притворством шёлка вышитые ткани
становятся парчой, хоть нить груба…

Лукавый демон, виртуоз прелюдий...

Короткий день угаснет рано.
Последний луч лизнёт окно.
Оттенки зрелого шафрана
октябрь кладёт на полотно.
Дождь размывает очертанья,
и растворяет пестроту
осинных и кленовых тканей,
всю ночь стекая по холсту.
Дымами белыми клубится
туман, стирая горизонт.
Чирков незримых вереницы
летят в охотничий сезон.
Мой дом покачивает ветер
в густой осенней тишине.
Как будто я одна на свете,
как будто осень снится мне

2019-10-06

О ком ты мыслишь, тот и встанет пред тобой:
О негодяе – негодяя ты и встретишь;
О Свете если, подойдёт к тебе святой;
А ни о ком, так никого и не заметишь.

Ведь ткань судьбы своей ты сам плетёшь всегда,
И выбираешь нити те, что сам желаешь.
Бывает, спутав в узел нити, иногда,
Тот узел махом ты, как Гордий, разрубаешь.

Но разрубая, обрываешь связь суд'еб,
Да и не только тех, кто в том узле завязан…
И, может статься, что вперёд на много лет,
Судьбы твоей рисунок станет безобразен.

Мелом по белому
Пишем писания
Нас описания
Жизни поВеренной
Жизни
Что сложно
Пройти без страдания
Есть в ней
И чёрное
Есть в ней и белое

Белым по белому
Пишется истина
Кто прочитает
Тот выйдет
В сМирение
Черным по белому
Мыслью как бисером
Ткань выстилается
Судьбою намерена

Кто же мы
Белые,черные,
Красные
Нам ведь неважно
Какого мы цвета
Было бы лето
В ромашках
Прекрасное
Светом наполнено
Солнцем согрето...

Разбегаются созвездия,
Рвутся связи меж миров.
Оставляя им наследия,
Фактов, дел, событий, слов.

Расширяются Вселенные,
Ткань реальности трещит.
Живут быстро время смертные,
Оно в них стрелой летит.

Ищут смыслы в себе Личности,
Бытия их и путей.
Себя выше стремясь вырости,
Живут данностью их дней.

В каждой Личности Вселенная,
Со своим масштабом мер.
Направлением движения,
Силой правд и видом вер.

Рядом драма и комедия,
И от времени шагов.
Разбегаются созвездия,
Рвутся...

Я себе себя зря объяснение,
Среди мыслей в разуме искал.
В мире тварном, я живу с рождения,
Во мне Космос, но я телом мал.

Что я есть? — Меня мне осознание,
Не даёт, ответ на сей вопрос.
Правят мной, законы Мироздания,
Но и я, в них что-то своё внёс.

В мира ткань и время я им впаян,
Нас частицы, есть друг в друге с ним.
Отчего ж, себя я ощущаю,
В нём к нему и всем кто в нём чужим?

Отчего, во мне Вселенной Космос,
Со Вселенной внешней не в ладах?
И блуждаю, я среди вопросов...

Рухнул с Небес мёртвый Бог,
Хаос Его мир разрушил.
Пьют пыль разбитых дорог,
Неупокоенных души.

Небо поломано в мире разрушенном,
И с его тверди, вниз ангелы пали.
Падшие, бродят они между душами,
Мутные в зыбкой, великой печали.

От городов лишь руины остались,
Мёртвоё всё — степь, лес, воздух, вода.
Мёртвоё всё — наступил АпокАлипс,
Время над миром и Богом Суда.

В Бога погибели — смерть Сути Сущего,
Небытие мира яви и сна.
Смерть Абсолюта, ткань времени рвущая,
И пустоты...

Все солнце здесь: в ажуре минарета,
В горячих снах, в сухом пожатье рук.
И тлеет день за днем, как сигарета,
В привычной суете индийских слуг.

Вся горечь здесь: в иссушенной гортани,
В глухих словах, в надуманности фраз.
Закутавшись в надушенные ткани
Я мимо прохожу в который раз.

***
Всё в Мире сущее и каждое, как минимум разумное, живое существо
Его пускай какой-то мыслимой границы не имеющего Круга,
А также центра одного, коль, глядя в корень, говорить, помимо прочего всего,
Не пребывают ли на трудном испытании отвеку друг у друга?


***
В земле сырой в боренье поначалу с холодом и тьмой, а дальше – с ветром и дождём,
Побег зелёный самосильно развивается из семенной корпускулы…
Подобно, если ты неутомимо трудишься душой, то с каждым днём
И каждым часом...

***
Мир постоянно изменяет человек, ровно какое божество,
Усилием могучих собственных ли мускулов, машин гигантских мышцами ль стальными;
Но и при этом, не иначе, всё же прежде и, возможно, наиболее всего
На всё вокруг себя невидимо воздействует он мыслями своими.


***
Есть люди-карлики, хоть ростом высоки; ещё есть лезущие в горы,
Полны при этом сами низменных страстей; иные же черны нутром при белой коже;
Высоколобые глупцы… Есть и такие, образ жизни у которых
Блестящий, на поверку...