Тихий омут

Смотрю в глаза свои пустые,
И вижу там себя давно,
Давно ушедшего в стихию,
В стихию жизни домино…

В ней первый падает влекомый,
Влекомый в омут тех страстей,
Их называют боль-истома,
И любят там простых гостей.

А пустота меня колышет,
То влево, вправо иногда.
Я падаю, мне в спину дышат
Те, кто за мной стоял всегда.

Александр Канторович
(Из "Философия поэта")

Море дышит так важно, степенно,
Каждым вздохом рождая волну,
Море любит свой преданный берег
И целует Одессу мою.

Ароматом акаций наш город
Весь пропитан, ласкает теплом,
И ныряем в него, будто в омут,
Мы под маминым нежным крылом.

Юморину мы празднуем вместе
Круглый год - нам хватает вполне,
Ведь Одесса, хотите не верьте,
Говорит на своем языке.

"Кисло в чубчик", "сюдой", "малохольный",
"Таки-да", "таки-нет", "хайломес",
Ну и главный вопрос наш застольный,
"Шо я с этого...

в тебе становится меньше крови
сильнее усталость рук
ты потерялся в глубинах сомненья
тебя никогда не найдут
и принципы скоро разрежут на части
и болью зальют вокруг
все чувства ,все мысли
что в омуте вязли
тебя разрывает от мук
и в память влезают
убийств эпизоды
все крики все жесты жертв
душа наполняется злостью нечестной
ты дрался за тех кого нет
крушил всё направо-налево
но тщетно
свои все давно мертвы
так может быть сдаться
не драть себе нервы
раз ты остался один?
ты...

Все, рождаемся на этом берегу и кто - то медленно спускается к воде.
Что бы плыть и в счастье, и в беде, но кого – то сразу сбросят в реку.
Многое зависит от того, кто ж привёл тебя, по берегу к реке.
Отправлять в жизнь вплавь не одного, лучше двое плыть, рука к руке.
Для кого – то широка она, для кого – то узкая сначала.
Но течением, быстротой взяла - жизнь река, но время всё же мало.
По течению или поперёк, мы плывём, а нам и невдомёк.
Не забыть бы здесь в реке, всё же о главном, кто...

Глаза от тебя прятала, чтоб ты не пропал в омуте,
А ты мне шептал нежности в июньских лучей золоте.
Играла тобой искренне, но чувства – они явные,
А ты принимал истиной изгибы мои плавные.

Шутя над твоей правдою, твой мир приняла полностью,
А ты всё в глаза взглядывал, вздыхал и твердил: «Полноте!»
С тобою была страстью я, пылающей, необузданной,
А ты покорял властью мой характер души разнузданной.

Рассвет подарив ласковый, стекала слезой в прощании,
А ты назвал сказкою, вернуться...

Роняя в омут капли разума иного,
Целуя жар отчаянья порой,
Движеньем воли отрекая слабость,
Ты будешь жить, и будешь жить со мной.
Ты будешь ждать, когда опять проснётся
Небесный жар, сжигающий моря.
Вершины страсти вместе постигая,
Мы будем слушать, как поёт земля.
Мы станем снова теми, кем и были:
Два серых призрака, стенающих вдали.
Навеки помни жизни миг последний
И у него прощения моли.
Пусть он простит тебя за то, что будет,
Пусть уберёт с очей твоих обман.
А солнце...

В уголках твоих глаз поселились два синих секрета,
Отдающих зеленым, когда ты особо лукав -
Как морские глубины, иль омут дурманящих трав,
Омывающих берег нежданно прошедшего лета.

В уголках твоих губ – золотистые рыбки-улыбки:
Мол – "проси все, что хочешь" - исполнят любой мой каприз…
Млечным соком созвездия августа капают вниз,
В нас втекает сентябрь ожиданьем медвяным и липким.

Липа кружит свой вальс миллионами рыжих шмелей,
Мельтешат поезда, самолеты снуют в облаках -
Ты стоишь...

Прозрачность крон, одежды сбросивших берёз,
На фоне полыхающего клена.
Хмельное солнце смотрит удивлённо,
Нарушив свой покой и ленность грёз.

Чаруя всех, пылает осени пожар –
Не встретишь изумрудных красок лета,
Дни в томном омуте тепла и света.
Пьянит без крепких вин бесценный дар.

Разрушив грусть, внушает осень торжество.
Её рецепты – краско-терапия,
А результаты – гипердинамия,
И вдохновенно ваше естество.

Не стоит век в прмозглой комнате торчать,
Уставившись в занудный...

Для него словно опиум, пряный запах той,
Чей звоном хрусталя слышится голос.
Линии губ в очертании помады красной,
Каскад спадает шёлковых волос.

И в омут глаз зелёных, бросаясь с головой,
Он хотел забыть, что рядом был с другой.
Но осень захлестнула его, и всё размыло дождём,
Остался лишь образ её, что резал душу ножом.

А ей совсем не стоило слёз забыть и вновь закурить,
Для неё давно забыта глава, где с ним гуляли до утра.
И к ней поздно спешить, ведь он решил другую любить,
В...

Смерти нет, я ведала; но, впрочем,
Тянет души в небо ночь, как омут;
В горестной истоме темной ночи
Мои вздохи и слова утонут.

В черном храме вечное забвенье
Звездами покрыто, как свечами,
Чувствовала я, не слыша, пенье,
Тех, кто был там, бодрствуя ночами.

Я о них и знала, и не знала,
Как умела и могла, молилась,
И боялась чтоб сама не пала
В тайную и страшную немилость.

Кровь моя пульсирует все звонче,
Слышу их - и члены мои стонут;
В горестной истоме темной ночи
Мои слезы...