Терновый венок

Собираешь пыльцу мотыльковую?
Знать, напиться желаешь амброзией…
От трилистника снова к трилистнику
День за днём, век за веком бредёшь
И трактуешь Любовь безусловную,
Где терновыми римскими розами
Увенчали Его ненавистники,
Как бы ни был Он в жизни хорош…

И находишь ты всем оправдание,
Всепрощением сердце наполнено,
И шагаешь ты снова с улыбкою,
И даруешь всем встречным любовь…
Ведь одно только в жизни желание
Может быть здесь исполнено полностью…
Но прошито все белою ниткою...

Из разных стран-царств необъятной земли,
К звезде мудрецы с караванами шли.
К звезде, что венчала лишь трём их пути,
Туда, где рождался сам Бог во плоти.

И вот, повстречавшись в дороге, втроём,
Они осознали, что путь их ведом,
Что то, чего так ожидали они,
Должно совершиться в ближайшие дни.

Так месяц ДЕВЯТЫЙ их странствия, в том,
Без слов убеждал - неслучайным числом.
Числом, что обещано было судьбой -
Свести под конец их к дороге одной.

Предчувствуя цель, нетерпение в них...

Сжимает грудь
Предчувствие беды,
А ты побудь
Или совсем уйди …

Сегодня в шахту
Не хочу идти ,
Но эту вахту
Надо мне нести …

Сирена загудит
В высь к небесам ,
ВГСЧ примчит
По адресам …


22 июня 1941 года - война и память


Вот снова дата наступила
Беды той чёрной , роковой , -
На нас напала вражья сила ,
Шёл в мире перелом большой .

Фашистская чума-зараза ,
Покрыла земли и поля ,
Леса с тенистою прохладой –
Чужая здесь тут полоса …

В тылу врага остались люди...

Мне хочется Словом ударить в набат -
зачем о Спасителе мира молчат?
Спокойствия нет и не будет в стране,
которая снова в гражданской войне.
Опять поезда под откосы летят,
взлетают склады, СМИ об этом трещат,
горит под ногами у русских земля,
и всё по указке владыки Кремля.
Находится Запад под властью "тельца",
Россия, ты хочешь такого ж венца?
А мне золотого не надо, но пусть
терновый возложит Господь Иисус.
Готов я идти средь бурлящей злобы
и Слово свидетельствовать для толпы...

Измученный жизнью суровой,
Не раз я себе находил
В глаголах Предвечного Слова
Источник покоя и сил.

Как дышат святые их звуки
Божественным чувством любви,
И сердца тревожного звуки
Как скоро смиряют они!..

Здесь все в чудно-сжатой картине
Представлено Духом Святым:
И мир, существующий ныне,
И Бог, управляющий им,

И сущего в мире значенье,
Причина, и цель, и венец,
И вечного Сына рожденье,
И крест, и терновый венец.

Как сладко читать эти строки,
Читая...

Иисуса между тем к Пилату
Поутру в узах привели,
Поскольку смертную расплату
Исполнить сами не могли.

К тому жена сказать послала,
Когда он сел судить Его:
"Во сне я много пострадала
За Арестанта твоего.

Толпы не слушай оголтелой,
Внемли прошенью моему:
Худого ничего не делай
Правдоучителю Тому".

Тогда Пилат сказал Иисусу:
"Так что ж, Ты Иудейский царь?
Мне не нужна сия обуза:
Когда б Ты просто был главарь

Бандитской шайки, я имел бы,
Что в деле этом применить,
Но...

«Вот Человек. Исполосован,
Как раб Пунической войны,
Венцом терновым коронован,
Хоть не нашёл я в Нём вины.

Лишь вам, лихие кровопийцы,
Придёт на ум подобный жест:
Свободой наградить убийцу,
А Мудреца послать на крест!»

Пилат, Пилат! Напрасно брови
Ты хмуришь в беспощадный час.
Народ невинной жаждет крови:
«Пускай падёт она на нас!»

«ПУСКАЙ ПАДЁТ! Чумы заразней
Страх оказаться не у дел.
Тот, для Кого желают казни,
Похоже, знал про Свой удел».

И победит тысячегласный...

Божественным сиянием объятый
Пришёл младенец в мир, печалей полный.
А мать, Его судьбу предвидя, с болью,
Ласкала, укрывая от проклятий,

Его, огнём пылающее, сердце;
Его судьбу, назначенную в Вышних;
Его стезю, терновую, по жизни.
Он в этот миг зерно Любви посеял

На ниву душ, охваченных безумьем;
На поле плача, горя и страданий;
На разум, полный мук непониманья;
На полог чёрный, создающий сумрак.

Почти два века прорастают зёрна.
Из года в год приходит Он для боли.
Но...

Воды Иордана, воды Иордана
Напоили твои глаза,
Розовая пыль закатного облака
Покрыла твои виски,
Терновый венец солнца
Просочился кровью вечерней влаги.
Пальцы твои скрестились Полярной звездой.
Кубок Большой Медведицы
Вылит на голову ромом ночным.
Воды Иордана, воды Иордана
Пенятся твоей музыкой,
Листья заката плещутся
Осенью горизонта.
Солнце твое зимнее
Свечки клинком скользит по ветвям,
В холод мой бьется нежностью,
Колет крещенский лед.

В медно-бирюзовой скинии ночной шепчут камыши –
Царствие Небесное внутри нас.
В колыбели дюн, в придыханье солнца веют миражи –
кроткие блаженны.
Загляни, Господь, в чернь моих зрачков, в мрак моих ладоней –
там узор терновый,
там заката плач.
Мне ль созвездий месса, мне ль молитва поля?
Мне, пока есть боль,
мне, пока есть нежность,
мне, пока незряч.