Темная даль

Сварог и Лада.
Кодекс предков и Римлян.
Эпизод Христианской астрологии.
Законы Хазарского Каганата.
Новая и старая мораль.
Мать Ольга.
Волхв Ягайло Ган.
Знамение.
Новые сказки.

Святослав

У крестителя отец, был удалый молодец.
Мудрый вождь его учил, древним знаньем наградил.
Был силен, и отречен, в договорах искушен.
Его барсом называли, так победы поражали.
Оселедец(шикху) он носил -родовитый отрок был.
С мощной грудью, словно бык, биться впереди привык...

Толи птицей над Москвой ночной лететь мне

Толи снегом спускаться на землю мне

В зимнее утро

Толи ветром холодным мне выть

Меж деревьев и над деревьями плыть

Толи город окутать мне темною ночью

Толи вовсе заняться мне прочим

Толи звездами мне засветить

В темном небе ночном

Толи солнцем в дневном

Толи стать мне водой речною

Толи стать мне прогулкой твоей

Толи стать мне всем этим в моменте

И мыслью мне стать твоей

За окном какой-то шорох,
свет луны закрыли тучи,
молнии далекий всполох,
только ветер круче,круче...

Там вдали бушует вьюга,
землю саваном укрыла,
и не вырваться из круга,
кровь как будто бы застыла.

Что-то темное взлетело,
где-то волки жутко воют,
черти пляшут неумело,
и зовут меня с собою.

А в глазах темно от боли,
в том лесу хохочут бесы,
грудь сжимается: "Доколе?!"
Ни к чему мне эти стрессы.

ИВАН БУНИН


В столетнем мраке черной ели
Краснела темная заря,
И светляки в кустах горели
Зеленым дымом янтаря.


И ты играла в темной зале
С открытой дверью на балкон,
И пела грусть твоей рояли
Про невозвратный небосклон,


Что был над парком, - бледный, ровный,
Ночной, июльский, - там, где след
Души счастливой и любовной,
Души моих далеких лет.

1907


+


Иван Алексеич! Простите за пули…
Она залетели
из нашего
века.
В подлеске семь трупов. Но мир не запуган...

Подошел последний месяц лета и
Раздаются последние летние трели
Птичьих концертов.
Спешит уж властелин дождей и гроз
К нам на своих крылатых колесницах.
Сгустились тучи в синем небе
И ударяясь друг об друга, бросают
Молнии с небес в каждый пруд и океан,
Но и про реки и моря, конечно, не забудут.
Польет дождем весь мир честной пророк Илья
В свой самый важный день в году,
Закрывая ливнем и грозой сезон купальный.
После дождевого и святого очищения природы
От грехов людских...

Я устал эту ношу по жизни нести,
я не грузчик и,даже,не воин,
сколько раз мне преграды являлись в пути,
бросить груз был,однако,не волен.

Ранним утром,едва раскрывая глаза,,
я себя обрекаю на муки,
и тащу это воз от темна до темна,
чтобы только не сдохнуть от скуки.

Я не верю в посмертное счастье Его,
пока жив мне земное дороже,
хоть порой приходилось совсем не легко,
пусть я стар и устал, ну и что же?

И спасибо судьбе, что тащила меня,
за собой оставляя могилы,
я прошел...

Високосный август

Разлетелось время золотое
Вкривь и вкось в пространстве мировом,
Хоть еще с веселою душою
По музейным улицам идем.

Нам недалеко теперь до мига
Расставанья с тяжестью мечты.
Вечных царств готическая книга
Возжегает в пурпуре листы.

Мартобря ль какого не избыли
Пифии холодность, но хотят,
Чтоб и темных адников любили,
Прочь из андеграунда летят.

Топкий лед гортензий беловлажных
Исаакий растворил в огне
Гордом, Царскосельский из миражных
Плиток выбит на...

Жёлтый лист постучался в окно
И шепнул: не горюй, что темно,
Не грусти об ушедшем тепле,
Ты сегодня творец на земле!
Ты творец непростого пути,
И хоть страшно, но нужно идти!
К свету собственных мыслей и дел,
К вере в свой уникальный удел
Миру дать всё, чем сердце полно,
Даже если вокруг всё темно,
Даже если тревожно в груди,
Но путь твой – сотвори и иди!

Всю ночь лил дождь, луны пятно
В озябшей луже утонуло.
На улице темным - темно
И я под шум дождя уснула.

В руке перо… уныло, безучастно
Роняет буквы на тетрадный лист.
Печальный гений – пройденная жизнь-
Плетет узор, мечтая о прекрасном…

Неспешный ряд седых воспоминаний
Как призрак прошлого томится в темноте.
И темный ангел в память о мечте
Вбивает крест, сплетенный из страданий.

Рука дрожит, перо остановилось.
Сверкнув во тьме, холодная слеза,
Покинув опустевшие глаза,
На белый лист бесшумно опустилась.

Но нет здесь скорби, только безысходность
Сквозит в движеньях черного пера...