Там за туманом

Мне б по лесу шагать, да туманом дышать,
Да не ведать ни бед, ни забот.
Заблудиться бы мне, да навек заплутать
Среди этих лесов да болот.

Я б бруснику в тайге собирал на легке,
Любовался б Полярной звездой,
Все пожитки свои я б носил в рюкзаке
И дружил с барсуком да совой.

Осудили б меня и враги и друзья,
Напророчив лихую беду.
Только было б никак разобраться нельзя,
Где ж бездарнее я пропаду.

И вставала б заря, и шумели б ветра,
И на ели ложился бы снег.
И сегодня бы я...

Я не умею делать жизнь из пустоты,
Окутывать туманом эту местность...
И я уже не вижу красоты,
А впереди лишь только неизвестность.
Закрыто всё - от сердца до порога,
Тупая боль целует мне виски.
И мне казалось, что я вижу Бога!
Ведь мы так не похожи и близки...
Теплеет ночь в безумстве освещения,
Закрыты окна, спёртый воздух спит.
И не замечу я чужого приближения,
И не услышу то, что кто-то говорит.
И снова боль собою наполняет
Всё моё тело, каждый вздох и шаг.
Бог обо мне сегодня...

Ты стоял у окна, спрятав руки в карманы,
Чтоб не видели пальцев, зажатых в кулак…
За стеклом только тени клубились туманом,
Словно первые вестники вражьих атак…

Ты стоял и смотрел… В очень тёмные стёкла.
Там, по венам дорог мельтешит суета…
А Душа по-осеннему, грустью, промокла
От того, что реальность так часто – не та…

Ты стоял и молчал… Все слова умирали,
Разбиваясь о стену теней за окном…
Где-то лес засыпал… Листья в сумрачной дали
Улетали, надеясь на вечность, потом…

На сини стекла висят как на нитке
Голубых облаков рваные свитки;
Их читает, нахмурясь, луна.
И скользят по стене, словно прошлого тени,
Голубые лучи, составляя ступени,
И спускается с них тишина.

И следят, притаившись в туманистых лазах
Голубые зрачки пришлецов одноглазых,
И по сини окна, свысока,
Словно руки, цепляясь за жалюзи пасти,
Умирают лучи у чудовищ во власти
На стекле леденее клинка.

Лишь луна, удивленная рук своих бегством,
Будет хмуриться, так недовольна соседством...

Тоня Пащенко готовилась в Германию,
В ту, что ныне нет на карте – в ГДР,
Подтолкнув и одноклассников к скитанию,
Дав Ровесникам заманчивый пример.

А ее никто не спрашивал желания:
Приказали папе – взял под козырек.
Раб приказа: безразлично – что Германия,
Что Монголия – он отбывает в срок.

У военных неожиданны каденции…
Левеншусик- друг потерянно грустит…
Тлня Пащенко жила у Резиденции…
Взгляд девчонки подозрительно блестит.

Для подростка перегрузки непосильные –
Бьют разлуки...

Умирают,разбиваясь об асфальт,
Капли серого дождя.
В этом ведь ни кто не виноат,
То, что я люблю тебя.
Растворившимся туманом над рекою
Исчезают все мои мечты.
Как хочу я быть всегда с тобою,
Жаль, что этого не хочешь ты.
И весенний вечер тихо скрасит
На горизонте умирающий закат.
Что в душе моей любовь к тебе не гаснет,
В этом ведь ни кто не виноват.

Уйду, укроюсь в сон,
Нездешний, чуткий, странный…
Где ветер до небес в мечту свою влюблён,
И где туманом ночь зализывает раны,
И тихо шелестит листва высоких крон…

Где говорлив прибой,
Неузнанный, могучий…
Где небо на полёт рождает облака,
Где поцелуй луча разбудит нежно кручи,
И где глаза в глаза, пусть так издалека...

В предутренней тиши
Услышу боль, надежду…
Согреется рассвет дыханием одним,
И больше никогда наш мир не будет прежним,
Расправив два крыла, с ветрами улетим…

Кругом берёзы, сосны, сказка зимняя,
В которой ветер - озорник лесной.
И ёлка-свечка смотрит в небо синее,
Словно девчёнка в зеркало весной.

Закат окрасит лес цветами разными,
И заблестит замёрзшая река,
И что-то доброе, лучами красными,
Мне передаст привет издалека.

Пусть скромно с другом мы порой одеты,
И пусть твердят нам эти кошельки,
Что умный едет только за монетой,
А за туманом - только дураки.

Роскошным объявляю бой квартирам.
Печальный ждёт нас в городах...

Покои тишины туманом виты,
В ранящей белизне черты размыты
Коснувшись солнце ворошит покои,
И даль стремится утренней рекою...

Мне сегодня загрустилось,
Так печально стало.
Радость в ветре растворилась,
И тоска напала.
Одиночество туманом
С головой накрыло.
Счастье,кажется обманом,
Что когда-то было.