Так тому быть

Любителям красивых поз,
Манерности движения и жеста.
Я неприятен, тем что словом прост,
Для них ничто я, ноль — пустое место.

Но что есть что, рассудит только время,
И всё и всех, отправит в забытьё.
Накроет Вечность, всех своею тенью,
И канет в ней, земное бытиё.

Всё мусор — почести, признание и слава,
Лишь самолюбие, они потешат вам.
На смерть с рождением, дано Богами право,
А путь меж них, не сможешь выбрать сам.

Что суждено, тому быть непременно,
И от судьбы, не скрыться...

Не вспоминай меня, я прошлым,
Твоим, не знаю стал каким.
Надеюсь всё же что хорошим,
Но может статься и плохим.

Не вспоминай, отрежь и напрочь,
Забудь пожалуйста о всём.
Попыток взлёта неудачность,
Пусть в дне останется былом.

Не вспоминай: добра — жалея,
И проклиная словом — зла.
С плохим, на свете жить труднее,
И нет, в огнях былых тепла.

Не вспоминай, стараясь этим,
Надежд забытых возродить.
Лишь раз, живём на белом свете,
И что должно лишь, тому быть.

Не вспоминай...

Я ни когда не думал о войне,
И никогда гюрзою не был.
Не думал я, что в тишине
Начнут стрелять в невинных.

Я не хотел бы видеть и детей,
Что прячятся в подвалах -
И слёз , проклятье матерей
От украинских канонадах.

А, что случилось тому быть,
Они её хотели...
Пришел я снова на войну,
На ней друзей убили...

Ненаглядной своей,
Он её называл.
К ней в любви, средь людей,
Время жил и дышал.

Но должно тому быть,
И коварной судьбой.
Мир их смог разлучить,
На дороге земной.

И страданий полна,
Была жизнь их и в ней.
Было много без сна,
Долгих, мрачных ночей.

Так промчались года,
И за край жизни он.
Сделал шаг, навсегда,
В вечный свой, упав сон.

И в последний миг ей,
Он, что любит, шептал.
Ненаглядной своей,
Тихо, вновь называл...
Марковцев Ю.

Быть бы женщиной.
Быть женщиной, и посему,
Дать мужику не своему,
Все силы, даже вдохновение,
Любви и страсти на мгновение.
Прощать измену и терять,
Себя нести и изменять,
Сдаваясь в плен к нему и похоти,
Пленив порок, вздыхая, охая.

Том Сойер покрывал забор
Широкими мазками.
Навстречу - Бекки через двор
С торчащими сосками.

Том быстро глянул на нее....
Большой - не верит в сказки.
"Она же к Финну... Ё-мое!!!..."
И мажет яйца в краске...

«Быть, иль не быть?..» - вопрос «завис»,
в среде разнообразных мнений...,
где судьбам оным — смерть, на бис,
стрелою лишних поколений!
Кто не способны, море бед,
в гнев обращать, к своим тиранам,
покорно чтя их пошлый бред,
через ухмылки, к чуждым ранам...
Кто, искренне, уснуть хотел,
и видеть, в снах, предел мечтаний,
но смерть, лишь ценит «беспредел»,
к живым, во бренности терзаний...
И вечность, что всей жизни — суть,
под бедствия души — бездонна,
где время — любит только жуть...

То, что видим, что чувствуем, знаем,
Что как опыт в тебе и во мне,
О чём в общем порой рассуждаем
Мы реальным зовём Бытие.

Бытие в окружающем мире,
В буйстве красок, сказаний, легенд,
В птицах, солнце, зерне и кефире,
Даже там, где нам кажется, нет.

Нечто чудно, мало, нестатично,
Ему в Сущем отведен свой срок,
Неотъемлемо и методично,
Постоянство приходит как рок.

Все конкретные формы исходят,
Исчезают с небес облака,
И Ничто пеленою нисходит,
Затеняя сознанье слегка.

Мы...

Беру роман я с книжной полки,
Культуры нашей яркий свет,
Зачитанный до самой корки,
Былиной стал прошедших лет,
Прошёл проверку в поколеньях,
Внёс память в кольца на деревьях,
Они хронометры живые,
Дубы из сказки вековые.
Вёл гений Пушкина всех нас,
Формировал сознанье наше,
И с ним мы становились старше,
Из года в год, из класса в класс,
Чтоб либералам2 рассказать,
Чью и почто3 ругаем мать4.

1.Carthago delenda est – Карфаген должен быть разрушен.
2.«Русский либерализм потерпел...

Не буду писать о том,
Что живу абсолютно как все.
В забытье ухожу с вином,
Что бегством спасаюсь во сне.

Не буду писать о том,
Что любима когда то была,
А сейчас лишь осталось НО.
Быть может моя вина...

Не буду писать о том,
Что обида в душе и страх,
Как покидала перрон,
Чье имя лежит на устах.

Не буду писать об этом!
Об этом или о том...
Все равно не найти ответов,
А вопросов уже целый том!!