Так хочется тебя обнять

Грусти, не причиняя боли
Другой душе, что дорожит,
Жалей почаще личной «соли»
На раны тех, кто сам скорбит…

Цени минуты примирений,
Не торопись быстрее жить,
Не придавай других сомненьям,
И постарайся мягче быть…

Люби рассветы и закаты,
Дожди и белый «в хлопьях» снег,
Прими достойно все утраты,
И не кляни во всём свой век.

Люби того, кто сердце дарит,
Взамен не просит ничего,
Он всё поймёт, он всё исправит,
И не оставит одного…

Ты, проиграв одно...

Июльский зной, всем хочется прохлады,
Водой холодной жажду утолить,
Июльский зной, ломая все преграды,
Пытается рекорд установить.

День раскалился жаркою духовкой,
Пылает солнце в синей вышине,
Движения замедленны, неловки,
Всё замирает в сонной тишине.

Но, нет, ещё не замолкают птицы,
Зной прибавляет жажды и забот,
Живое всё в тени спешит укрыться,
Безоблачен, палящий небосвод.

И, кажется, вот-вот исчезнут тени,
Мороженое тает в зное лени.

Мне хочется Словом ударить в набат -
зачем о Спасителе мира молчат?
Спокойствия нет и не будет в стране,
которая снова в гражданской войне.
Опять поезда под откосы летят,
взлетают склады, СМИ об этом трещат,
горит под ногами у русских земля,
и всё по указке владыки Кремля.
Находится Запад под властью "тельца",
Россия, ты хочешь такого ж венца?
А мне золотого не надо, но пусть
терновый возложит Господь Иисус.
Готов я идти средь бурлящей злобы
и Слово свидетельствовать для толпы...

Меж собой короли поругаются,
И войной друг на друга идут.
И тогда те что снизу сражаются,
И друг друга без жалости бьют.

Королей всех лишил народ власти,
Не они правят миром сейчас.
Но не будет от этого счастья,
Когда в бой демократы шлют нас.

И опять те что снизу воюют,
И опять где-то хаты горят.
А на танцах девчата тоскуют,
Не хватает на всех них ребят.

И опять вместо свадьбы — поминки,
Пареньку будут где-то справлять.
Гибнут чьи-то сыночки-кровинки,
И от горя с ума сходит...

Мне больше думать о тебе не хочется,
Остался ты за призрачной чертой.
Насупит снова брови одиночество,
Я не твоя, и ты уже немой.

Ну, что ж, живи с победой лёгкой, молнией,
Ты не достоин, ты не оценил
Порыв души, тебе открытой полностью,
Когда моей ты помощи просил.

А чайка в шторм над морем Чёрным носится,
Когда до суши слишком далеко,
Она, быть может, к людям так и просится,
Ведь море - холодно и глубоко...

Почему мне хочется
о Христе писать?
Потому что Он даёт
жизнь и благодать.

Потому что любит Он
крепче матерей,
видит в жизни каждый шаг
лучше и верней.

Потому что любящий,
праведный, святой,
в небо увлекает взгляд
светлою мечтой.

Потому что только Он
истину даёт,
посылая Дух Святой
со Своих высот.

Потому и буду я
Бога прославлять
за любовь и милости,
и за благодать.

Прости, что краду у тебя одиночество,
Что взгляд от стола поднимая слепой,
Когда никого уже видеть не хочется,
Ты всё-таки видишь меня пред собой.

Прости, что когда, тяготясь перегрузками,
Бросаешь шутливую реплику в тишь,
Гляжу я глазами внимательно-грустными
И вовсе не слышу, что ты говоришь.

Прости мне, что все эти дни, эти полночи,
Не веря по-прежнему в силы свои,
Ищу у тебя я и ласки, и помощи,
И даже – увы! – безраздельной любви.

Прости, что с лицом непрогляднее омута...

Не успели мы летом понежиться всласть,
Как решил в сентябре снег на землю упасть.
Вот идёт он, и листья зелёные
На деревьях дрожат, удивлённые.

Так бывает и в жизни – нежданная грусть
Вдруг приходит, и, словно пугающий груз,
Душу давит тяжелым пророчеством.
Сердцу зябко. И спрятаться хочется.

Отчего же так хочется плакать порою, открывшись мгновеньям ночи?
Отчего же, плененный великой Луною, клен золотой молчит?
К чему вдохновенье в огнях фонарей, сжигающих мокрый снег?
К чему просветление души моей, где Бога растет побег?

Откуда растений тяжелая тень, что тайны семян хранит?
Зачем наступает новый день? И неужто ночь спит?
Ветер просторный луга рассекает, нарушив привычный уклад.
Речку, как пледом, льдом накрывает, кружит свой вальс листопад...

В разное время - в...

При виде тебя иногда меня начинает тошнить.
Не видев тебя, выворачивает мои изделия.
Зеркала, корабли – обо всем этом стоит забыть,
Не листается книга, листы не из красного дерева.
И давно бы пора этот плот на себе не тащить,
Но доверчива речка, течение быстрое, смелое.
И все хочется как-то однажды забыть и забить,
Не звонить, не входить, удалить настоящее прелое.
Все накрутки и ревности – разве об этом твердить
Начинали мы молча, пытая свидания первые.
Я сейчас непременно воспользуюсь...