Таинство безразличия

Черный плащ незнакомца в тумане растает,
Тихий ангел уносится снова куда-то.
Только пленные души все выше взлетают.
Их считает архангел – победы, утраты.
И пожаром закончится эта пирушка.
Полупьяные люди кричат в полумраке,
Безразличье к судьбе, разве это игрушка.
Тихий ангел бесстрастен пред вечною драмой.

Вот уже самолет исчезает в тумане,
За себя и за власть все они заплатили.
Кто надеялся, что небеса он обманет,
Что подкупит тот суд? Усмехнувшись бессильно
Вслед за ним уходили...

Красный цвет — цвет тревоги,
Будоражит собой.
Вьётся лента дороги,
Неба синь надо мной.

Жёлтый цвет — цвет разлуки,
Цвет обид и потерь.
Серый — цвет моей скуки,
Я в неё закрыл дверь.

Белый цвет размыл краски,
Безразличия цвет.
Когда нет в душе ласки,
Ничего когда нет.

Сердцем чувствуем краски,
Им мы видим цвета.
Добрым — ярко, как в сказке!
Тускло — в нём пустота.

Те кто чист сердцем, ясен,
Ярким видят мир свой.
И любой цвет ужасен,
Людям с тусклой душой!

Я буду пеплом на твоих ресницах ,
Я буду воздухом вокруг ,
Буду в кошмарах порой снится ,
Чтоб успокоить сердца стук.

Я буду стеклышком блестящим ,
Я буду небом голубым.
Я буду прошлым, настоящим,
Раз будущим не стать,увы.

Я буду взглядом, нежным, робким
Буду улыбкой на губах...
Буду большой пыльной коробкой,
Что ты закинул на чердак.

Я буду просто той,что душу
Холодным взглядом леденит...
Но твой покой я не нарушу...
Исчерпан просто мой лимит.

Но в миг,когда...

У меня есть ты - никто не нужен,
Семь долек апельсина, два бокала,
Мерцание свечи, остывший ужин,
Изгибы тел, там страсть торжествовала.
Привычная картина для влюбленных,
Как долог путь к гармонии привычки,
Сквозь пелену тумана, телефоны,
Сквозь злость и ярость, боль и безразличье.

От тех прикосновений душ во мраке
В какой-то день февральский ненароком,
До горьких слез, почти реальной драмы,
Вдруг все забыть, взлететь у темных окон
И знать,там есть другие и не верить,
Что эта...

Лечу в огонь, как бабочка ночная.
Крылом в стекло, пыльцы след оставляя.
Ну, почему закрыт путь? Нет ответа.
Хочу сгореть сегодня до рассвета.

Зачем мне день в печали одинокой.
Пейзаж домов с провалами из окон.
Из них лишь холод, тяжесть безразличья.
И лицедейство с масками приличья.

Ночное небо роскошью алмазной
Скрывает мир, неведомо прекрасный.
Хочу я вспыхнуть, чтоб прожечь преграду.
От жизни больше ничего не надо.

Медведь испуганный на стуле
Без глаз, ушей, руки и ног,
В коляске куколки уснули,
Их сон уже, как эпилог.

В углу скребут, скрежечут мыши,
В другом ребенок нервно спит,
И как-то странно, нервно дишит,
Не то сопит, не то сипит.

И ткань прожженая окурком
Вся в масле, грязи, невесть в чем,
Поверх его нагой фигурки,
Лишь под луной блестит плечо.

В соседней комнате на стуле
Отец пол ночи водку жрет,
И мать пьянющая кастрюли
Ножом ржавеющим скребет.

На полках хлеба нет и соли...

Жил человек, меняя маски.
Бродил по улицам пустым.
Безжизненным был словно дым,
Не знал ни доброты, ни ласки.

Его удача не любила
(Сказать по правде, не тая).
И не манила в те края,
Где жизнь кипела и бурлила.

Был жизни путь его безлюдным,
Он для печали был знакомым,
А из друзей лишь мрак и дрема
Считали дом его уютным.

Его мечты все так же одиноки,
Он не хотел свернуть с пути,
Не знал, что сможет там найти.
Шагал он прямо, не сходя с дороги…

А за углом, а за углом…
Был...

Разве важно сегодня, что ты мне когда-то понравилась
В низкосортных стихах, в беспросветном глухом одичании?..
Всё же слишком неряшливо выглядит женская правильность –
Безразличием взгляда, застенчиво-подлым молчанием.

В этой странной игре у меня было много соперников,
Что в дороге менялись местами от случая к случаю,
Но вторые всегда нагоняли уставшего первого,
И сходили с тяжёлой дистанции самые лучшие,

И сбегали куда-то, гонимые сглазом да порчами,
И сдавались на радость другим в...

Я хочу рассказать вам о море человеческих душ,
Снующих по коридорам одиночества и безысходности,
Об отверженных и выброшенных к границе молчания,
Где бешенный ветер безразличия обрывает связки псалмов,
Где вечная ночь смолой разъедает глаза,
И холод струится нектаром январских прелюдий.
Их души, согретые погребальными кострами, ползут по сырым улицам,
Их беглые тени заглядывают в ваши окна, отлитые уютом,
Их ветхие фрески растворяются черной пылью,
Неузнанные, неприметные, обреченные...

Конечно, трудно целое дробить:
Для всех мы долго были неделимы.
Настал момент все кардинально изменить,
Но как не хочется на это тратить силы.

Нас по традиции пытаются мирить,
И объяснять, что оба мы не правы.
Но мы уже созрели все забыть,
Свободной жизни как-то даже рады.

Лишь по необходимости звоним:
Решаем ставшие ненужными вопросы.
Ты ветром поиска, я чувствую, гоним,
А я учусь умело прятать слезы.

И, безразличья маску натянув,
В одной компании еще проводим время.
От...