Сырой

У ног ковер листвой осенней,
в душе гуляет ветра стужа,
с тобою, и ее тепло ушло в темницы моей скорби.


***
Луны отраженье скользит по воде,
одетое в маску печали,
ее разделяю я сердцем, давно
любимой не знали глаза.


***
Зовет дорога в даль простором диким,
но крылья связаны мои цепями страсти,
что выковала ты, невольной птицей
я в клетке бьюсь, взаимности ища,
в пустыне чувств не мысля о свободе.


***
Вспороло солнце горизонта колею,
раскинуло корону золотую...

Лес охвачен осенним пожаром.
Небо плачет холодным дождем.
Мир проснулся с похмельным угаром
и побрел каждодневным путем.

Осень шепчет слова назиданья:
«Присмотрись-ка, как листья горят,
и поймешь, что в часах мирозданья
скоро будет исчерпан заряд».
Мир присел на сырую скамейку,
лучик солнца подергал, как нить,
и кричит: «Эй, ты, там! Батарейку...,
батарейку пора заменить!»

Серебро дождя на мольберте окна,
Водный хор муз небесного братства,
Размельченная стужа сырого угля
Облаков, мокротелая паства
Луж стеклянных на стрелах размытых дорог,
Колпаки громовых перекличек,
Седовласостью скрученный воздуха смог,
И сердечная клеть безразличья.
Хмурь мирского холста, песни сорванных струн,
В оцеплении насыпи бледной,
Ночь крадется лисой, светлячков-звезд изюм
Спрятан в ватные рукава бездны.
Липнет сон на глаза, и дождливая дробь
Все стучится погодным неврозом...

Была весенняя метель-
сырого снега пляска.
Снег лип на черную шинель,
и выглядел, как в сказке,
тот черноусый лейтенант
у крутобедрой лодки,
не комплиментов, а команд
взыскующей кокотке.
Звучал над пирсами ревун,
как зов нетерпеливый,
а свет служивых псевдолун
впивался в тьму залива
и освещал холеный бок
соперницы невольной,
да холодком плескал в висок.

...И ей - поныне больно.

Ветер веточку колышет,
Тень качается в окне.
Дождик топает по крыше
И собакиной спине:

- Эй, Собакина Собака,
Разве ты не видишь дождь?
Я люблю один поплакать.
Только начал - ты идёшь.

Я печальный одиночка,
Грустный нытик - просто так,
Потому и плачу ночью
Без людей и без собак.

Все укрылись по квартирам,
Спят вовсю и видят сны.
А тебе одной не сыро
И по лужам – хоть бы хны.-

Возле мусорного бака,
Безразличная к дождю,
Вдруг ответила собака:
- Я, вот, тоже тут...

У меня 100 сердец на завтрак,
Сто невинных птичьих сердец!
Безразличная цепь пищевая
Положила их жизням конец…

У меня на тарелке 100 жизней
Мне не жаль ни одной из них…
Не моя их рука терзала
До тех пор, пока пульс не затих…

Я их ем, равнодушно, вяло…
Так же точно, как ела бы сыр!
Что ж! Рождает иных для смерти
Наш жестокий и хищный МИР…

Вот теперь сто одно сердце
Согревает моё нутро…
Вот бы всё ничего, только
Ведь не бьётся из них ни одно!!!

Ласточки не в пору в мае запоздали.
Холодно и сыро этою весной –
Чичером продрогли шаповские дали
И закрыто солнце чёрной пеленой.

Днём туманно-серым мне немного жутко –
Над землёй сгустились стаи хмурых туч
И не может солнце даже на минутку
Подарить весёлый, золотистый луч.

Но воспрянет светом всё вокруг однажды,
Сгинут злые тучи с голубых небес –
Каждый человечек и цветочек каждый
Скажет, здравствуй солнце, чудо из чудес!

Май 2007 года.
Б. Шапово

Летний день течёт неторопливо,
Ситец неба ласточки стригут.
Для меня заботливая ива
Расстелила тень на берегу.

А сама согнула стан упругий
И полощет косы, не спеша,
В стороне зелёные подруги
Шепчут ей: «Ну, как ты хороша!»

Ветерок, растрёпанный повеса,
Припустил за облаком вдогон,
А на синь реки, на зелень леса
С неба брызжет солнечный лимон.

Я закинул удочку у тины,
Недосуг следить за поплавком,
А смотрю на выводок утиный,
Что за мамой шествует гуськом...

В уголочке сырого подвала,
Где людей не бывало давно,
Привиденье одно проживало,
Не прописано было оно.

Выходя по ночам на прогулку,
Белой тенью скользя по углам,
Привидение кашляло гулко,
Запинаясь о брошенный хлам.

Наркоманы, гонимые стужей,
В тот подвал забрели и в тиши,
Косячки закрутивши потуже,
Собрались покурить анаши.

Затянуться успев лишь по разу,
Слышат голос они из угла:
- Погасите вы эту заразу,
Вашу мать, дом спалите дотла!

Привидение шло к наркоманам,
И...

ТТы знаешь,милый,я больше не отбрасываю тень.
Она там,где-то на небе затерялась.
Мне стал противен жаркий день,
И я в дождливой осени оталась.
Снимая пышные костюмы,
Актёры занавес опустят.
И тёмные,сырые трюмы,
Своих заложников отпустят.
Мне крылья побрубили,
И они на город упали снегом.
Во все углы трубили,
Что в мае его не было порядком века.
Я улыбнувшись растворилась,
В неугомононной толпе.
Знаешь,милый,я в дождь влюбилась.
И в осени пожалуй останусь насовсем….
Не надо звать...