Сводишь с ума

За околицей в алом закате
билась с тьмою былинная тень.
Старый дуб, пять аршинов в обхвате,
вынес рухнувший замертво день.

Сколько лет, великан, видел вёсны?
Много раз гнули бури и зло.
Впились корни в Мещеру по дёсны.
Край родной…
устоял.
Повезло.

Поколенья летели людские
под откос на изломах судьбы.
Поворотные вехи крутые
пили кровь под раскаты гульбы.

На векУ видел радость и горе:
миг счастливый и всполохи грёз,
пота, боли прискорбное море…
Нескончаемы громы от гроз...

Как же по тебе я здесь скучаю,
Город мой родной, Целиноград.
Но я годы, не перелистаю,
Не вернусь, в тебя уже назад.

Не вернусь, в студенческие годы,
Когда каждый день жизнь познавал.
Когда ярче, в мире с неба свода,
Солнца лик глядел и согревал.

В дни сельхозработ и стройотрядов,
Под гитару песен у костров.
В дни открытых душ и прямых взглядов,
Чистых чувств, без пафоса и слов.

Не вернусь в мир где я был уверен,
Что нас всех ждёт эра доброты.
Что открыты всем нам в счастье...

О, снисхождение дождя!
Бездонна чаша небосвода,
обильно льёт на землю воду,
бездельем нас с ума сводя.
Сыры эскизы сентября -
его размытые пейзажи
и акварельные пассажи
сыры, по правде говоря.
И в этой влажной духоте
всё столь медлительно, беззвучно,
однообразно и докучно,
что так немыслимо хотеть
и требовать прощальной дани,
ещё, последнего тепла…
Но всё же радуга взошла
дугой по краю мирозданья.
Сквозь зыбкий, призрачный портал,
где осень с летом разминулись,
струятся...

Не важно, кем была ты создана тогда,
Когда любовь с ума ни разу не сводила.
С тех пор года бегут быстрее, чем вода,
И чувства давят сердце, как их не кодируй.
Ты словно Ангел, Богом послана с Небес,
Вести меня навстречу солнечному счастью.
Но иногда как будто Дьявол в душу влез,
И каждым словом рвёшь сознание на части.

Любой каприз твой принимаю, как приказ,
Была бы ты по-настоящему довольна.
Не выставляю радость сердца напоказ,
Что притворяешься - то мнение крамольно.
Не важно...

Холодная осень накрыло волной,
И стужей не смертной в секунду молился.
Разорвался ядерный гриб над головой,
С судьбою паршивой своей я смирился.

Пронзающий и длительный смех,
На душе раздирающий сменяется крик.
С ума сводит меня этот разложенный грех,
Ведь ядерный гриб в мою душу приник.

Плавятся мечты и реальность,
Гамма излучения прожигает до тла.
Депрессия в шестнадцать это банальность,
Но не обратимость если психика с орбит сошла.

Последнее облако едкого дыма,
Ведь дикая...

Невинные глаза меня с ума сводили,
Не кофе горячил, а голос томный твой.
Пора бы разрушать одну из тех идиллий,
В которой мы друзья, и дружим с головой.

Манил не только взгляд, разрез на модном платье
Дал повод созерцать волнующий изгиб.
Я сдерживал себя от дружеских объятий,
Но явно понимал, что друг во мне погиб.

Все мысли об одном, могло ли быть иначе,
Природу обмануть тебе и мне нельзя.
Кто создал этот мир, нам этот день назначил,
Сказать самим себе, какие мы друзья.

А ты...

То что там уместно,
Не привычно здесь.
Чему здесь нет места,
Там привычно — есть.

Формирует общество,
В нас менталитет.
В нём на то что хочется,
Часто есть запрет.

Правила-условности,
И традиций взгляд.
Что кому в их возрасте,
Можно, говорят.

Разделив народы,
Их менталитет.
Дал в их правил своды,
Свои «да» и «нет».

Разные обычаи,
В странах потому.
Правила приличия,
В них свои уму.

И жить им уместным,
У людей есть право.
И не надо лезть к ним,
Со своим уставом...

Голова болит,
Значит я живой.
Прости мрачный вид,
Хмурый я — не злой.

Пульс стучит в виски,
Жилкой синею.
А боль взяв в тиски,
Давит с силою.

Сводит боль с ума,
Ни на что нет сил.
Пред глазами тьма,
Белый свет не мил.

Рука об руку,
Идут жизнь и смерть.
Прогоню тоску,
Смогу боль терпеть.

Пульс в висок стучит,
Значит я живой.
Только весь разбит,
Болью головной...
Марковцев Ю.

В МИГ ПЕРЕЛОМНЫЙ

Пусть будет ярости исполнено, взревая устрашающе, суровое ненастье
И в этом случае гроза тебя уже не обминёт;
Пусть, в море жизненном, подверженном лихим штормам, колебля под тобою зыбкий плот,
День ото дня ожесточаются и множатся напасти;
Пусть из-под ног твоих – неистово бушующей стихии оказавшейся во власти –
В какой-то миг земля, покажется, как будто бы уйдёт… –
Но Тверди Истинной, Непреходящей и ничем несокрушимой в долгожданный тот –
Миг переломный всё же – будет...

Осенний блюз чувствительней любви,
От первых нот мороз идёт по коже.
Меня он этим сильно удивил,
Я был им безнадёжно уничтожен.
Во мне тогда родился меломан,
На блюзовой волне его ищите.
Любовь, бывает, сводит и с ума,
Готово сердце с музыкой к защите.

Осенний блюз друг чувственной души,
Готов лечить полученные раны.
Под стать ему и время не спешит,
Будь он хоть раз публично упомянут.
Красивей блюза стиля не сыскать,
Я с каждым часом убеждаюсь в этом.
Мне музыка осенняя близка...