Суровый

Однажды ты увидел белый свет
И покорил его своим приходом
С тех пор уже промчались двадцать лет
Сейчас мы признаем тебя виновным.
В том что ты друг, который не предаст
Из-за которого мы здесь сейчас сидим,
Который руку помощи подаст
Если случится что-нибудь с другим.
Так слушай ококнчательный вердикт
Я выношу суровый приговор
Живи сто лет пусть бог тебя хранит
Так как хранил до этих самых пор
Пусть злато, изумруды, серебро,
Текут рекой, а ты твори добро.

Костер сооружен, и роковое
Готово вспыхнуть пламя; все молчит,-
Лишь слышен легкий треск, и в нижнем слое
Костра огонь предательски сквозит.

Дым побежал - народ столпился гуще;
Вот все они - весь этот темный мир:
Тут и гнетомый люд, и люд гнетущий,
Ложь и насилье, рыцарство и клир.

Тут вероломный кесарь, и князей
Имперских и духовных сонм верховный,
И сам он, римский иерарх, в своей
Непогрешимости греховной.

Тут и она - та старица простая,
Не позабытая с тех пор,
Что принесла...

Однажды странствуя среди долины дикой,
Незапно был объят я скорбию великой
И тяжким бременем подавлен и согбен,
Как тот, кто на суде в убийстве уличен.
Потупя голову, в тоске ломая руки,
Я в воплях изливал души пронзенной муки
И горько повторял, метаясь как больной:
"Что делать буду я? Что станется со мной?"

II

И так я сетуя в свой дом пришел обратно.
Уныние мое всем было непонятно.
При детях и жене сначала я был тих
И мысли мрачные хотел таить от них;
Но скорбь час от часу...

Закон Всевышний, Мудрый и Суровый
Любви Высокой, Жертвы терпеливой, -
Великая Основа всех основ,
На добровольных строится началах!
А как иначе научиться, без условий,
Любить врагов условных человеку?
Вот принцип множественных браков
Между незрелыми пока ещё людьми,
Что "заключают" вам на Небесах,
Всем, добровольно падшим,-
Шанс подняться выше!
Заметьте, люди, что влюбляясь
В кого-то "ниже" самого себя,
Вы одурманены Любовью неспроста...
Вы неизменно, неизбежно...

Прожектора рвут небо вкривь и вкось,
В который раз пытаются угнаться.
Но рвет висок спасительная злость,
Идем к Берлину, некогда бояться.

Ревут моторы, кровь шумит в ушах,
Зенитные расчеты в суматохе.
Нам помогают Будда, Бог, Аллах,
Хотя мы сами, в общем то, неплохи.

Несется сверху черный Мессершмитт
Готовы небеса к отменной драке
Но наш стрелок по прежнему не спит
И ночь проглотит разъяренный факел.

Механики хрипя и матерясь
Дырявую машину залатают.
Средь наших будней...

Прошлое кругами по воде, то вдали, то выстрелом в упор,
Хмурый лейтенант НКВД курит папиросы Беломор.
Под глазами синие круги, пепельница полная бычков,
По углам мерещатся враги, рявкает на парня: «Кто таков?»
«Добровольцем просишься на фронт, мы в тылу, а ты у нас герой!
Хочется чекиста взять на понт! Сдашься в плен в свой самый первый бой!»
Папку со стола рукой берёт: « Чистокровной немки младший сын!
Знай со мною фокус не пройдёт, хоть на днях фашисты взяли Крым!»
От обиды парень...

Кому-то Бог, всегда судья,
Он дарит наказание.
За жизнь, что прожил в мире зря,
За грех без покаяния.

Кому-то Бог, добряк святой,
Всегда прощение дарящий,
За то что сердцем и душой,
Раскаялся молящий.

Кому-то Бог, миров правитель,
Что службы верной себе ждёт.
Судьбы суровый повелитель,
Рабов он в нас лишь признаёт.

Кому-то Бог, всего Творец,
Ни в чём не знающий сомнений.
А человек — живой венец,
Из всех Его творений.

Кто для меня мой Бог? — не знаю,
Во мне частичка Его...

Когда черемуха цветет,
Весна прохладу обещает.
Как облака гонимый год
Дождями юности нищает.
И ты - далеко-далека,
И дум полна невыразимых,
Глядишь в глаза мне свысока
И даришь жребием гонимых...
И. постигая твою суть,
Я поражаюсь безразличью.
Хлебаю снова жизни муть.
Ее пороки и приличья.
И, проникаю к сути лет,
Дышу дурманом откровений.
А надо мною - гул комет,
А подо мной - землятресений.
Хочу взлететь, и не могу.
Запретный плод - святое небо.
Я нервы жгу, не берегу -
Эх...

Земля дохнёт в лицо нам жаром,
Поднявшись солнышко в зенит,
Ожогом кожу — не загаром,
Одарит и она горит.

Парит и значит дождик снова,
А в небе туча к нам плывёт.
Как непогоды лик суровый,
Она грозу в себе несёт.

Темно, ведь небо стало тучей,
Затишья миг вдруг наступил.
И тишина собою глушит,
И мир дыханье затаил.

И канонадой!!! — грохот грома.
И дождь ручьём, как из ведра.
Запрет дыхания им сломан,
И спала в миг один жара.

А туча дождь дав, в даль уплыла,
Чтобы другим...

Закон нашей кармы очень суровый:
Любил пожевать – родишься коровой,
И будешь жвачку потом жевать
Веков этак двадцать пять!


А если счастья сейчас много,
То раньше был ты больным бульдогом -
На всех без разбору рычал и кидался,
На кличку «Бинго» всю жизнь отзывался.

Нет сил поломать жестокий порядок -
Быть может мне это совсем не надо,
Я, может, хочу со своим отрядом,
С веселым скрипом ползти задом.

Хочу сознавать себя ракообразным,
Хоть люди считают меня безобразным,
А в...