Сурок проснулся

Россыпью туманов
По траве росой,
Полусонный месяц
Бегает босой.
Словно желтый мячик
Рвется в небо синь
Солнышко клубочек,
Нити распустил.
И целует светом,
Проникая в дом,
Утренним приветом,
Свежим новым днем.
За окном березки
Изумруд в глазах,
Шепчутся листвой
Душу пообняв.
И сирени запах
Проплывает в дом,
Опьянит дурманом,
Продолжая сон.
И на сердце радость,
И в душе тепло.
Вот уже проснулось
Русское село.

Вот набухла, заблестела
С крыши зимняя слеза,
С ветром сорвалась не смело.
Пусть мгновенье, но летела
Снега талого вода.
Отразилось в то мгновенье,
Солнце, небо, все кругом.
Вроде капля и мгновенье.
Жизнь проснулась за окном!

Гуляет ветер на рассвете, пытаясь разбудить
Цветы, деревья, солнце с облаками и людей,
Животный мир.
От порыва утреннего ветра оживился лес и
Проснулась речка.
Один гуляет ветер на рассвете.
По улицам промчится он,
Позовет прохожих он с собою на пробежку.
Пляшет и танцует, кружится и звенит,
Под гулкий шелест листьев поет свою он
Ветреную песню.
Но лишь романтики и дети,
Влюбленные и творческие люди
Смогли его искусство оценить.
Взбодрясь рассветною пробежкой
Шаловливый...

очень рано
я открываю дверь
сразу за дверью сидит Зверь
- Здравствуй! ему говорю
- Не пущу! говорит зверь
и растворяется
в утреннем сумраке
двор улыбается
и птицы проснулись
пространство вибрирует
ликует будто бы

Мозаика слов, сплела сеть, и поймала саму
себя на треть, на четверть, пугало полное
отсутствие всех запахов, и даже открыл ок
но, не помогло, что-то случилось, он понял,
инсульт, приплыли, вспомнился сразу пос-
ледний сон, «иду по тропинке по жёлтому
пшеничному полю, в пятидесяти метрах, в
переди, перпендикулярно моему маршру-
ту, протянулась, зеленела посадка, ........
акаций, колокольный звон наполнил всё
кругом, благодатью», «по ком звонит? ко-
локол», кто-то спросил на самое его...

Мартом девятого утром проснулся.
Все, как всегда, я слегка улыбнулся.
Солнышком брошены струи в глаза,
Бусиной с глаз покатилась слеза.
Глянул вокруг, обстановка вся нова.
Видно вчера не дошел я до дома.
Чую свинцом налилась голова,
Вспомнилось детство и мамы слова.
Водку нельзя запивать самогоном,
Если ты хочешь быть вечно здоровым.
Кто-то храпит под моим одеялом,
Будь избирательней, мама б сказала.
Глянул, соседка там голая вся.
На это бы мама сказала, что зря.
Сколько нарушил я...

Мы проснулись рано утром,
ОН, как всегда, что-то ворчит,
Я, молча, глажу его рубашку,
Пока он новости глядит.

И, как и каждый день, целую,
Закрываю, крепко дверь,
Провожая на работу,
За улыбкой прячу тень.

Всё, как обычно – ставлю чайник,
Жду, когда вода вскипит,
Наливаю чашку чая,
Но вот…она из рук летит.

Об пол, как будто с громким криком,
Разбивается она,
Смотрю я на осколки горько,
Мне мерещится душа.

Моя душа, как эта чашка,
Растоптана, разбита в хлам,
Мои мечты...

Закрытых глаз
туманные страницы,
словно душа полночного вокзала.
Туман –
и сердце
на полслова откровенней.
Сентябрь хранит свои пейзажи,
как связки старых
пожелтевших писем,
и льют полынь дожди.
Размеренно вода
стекает по стеклу.
Есть только знаки, признаки, приметы.
Ореховые волосы твои,
как паутина ветерка.
Зари гвоздика на гвозде в прихожей.
В трёхтомнике травы
закладкой
серый дождь.
Сырой листвой обдаст прилив осенний,
как будто Арктика проснулась ото льда.
И руки...

Я скольжу по поверхности сна,
Не могу погрузиться в него.
Чтобы в нём там, у самого дна,
Отдохнуть от себя самого.

Чтобы там позабыв обо всём,
Чем тревожит меня мир Земной.
Возвратиться во сне в отчий дом,
И опять стать мальчишкой душой.

Мама с папой мои во сне этом,
Я по ним здесь соскучился очень.
Хорошо там — там жаркое лето,
И там тёплые, звёздные ночи.

Там живу я в могучей державе,
Люди в ней не боятся врагов.
Там гордится народ побед славой,
И голодных, там нет...

В ночном полумраке проснулся я и притянул со стены циферблат.
Но стрелкою в глаз огрызнулись часы. О, этот их мертвенный взгляд!
Взревев от сверления по часовой, свернул я в обратный их ход.
И бросился прочь из глазницы пустой в глазницу окна на заход.
От скорости взлета развеялась мгла, явив в облаках синеву.
Под ней обнажилась холмами земля, земля обратилась вдруг в ню.
Без тела не смог я разинуть свой рот, на тело глазея без глаз.
И только решил совершить оборот, заметил знакомый анфас...