Сухой лист

Наверное так нужно, наверное так надо_
Чтобы всегда за летом, шла осень и дожди.
Чтобы сухой и жёлтый, лист пОд ноги нам падал,
И чтобы мы не знали, что ждёт нас впереди.

Наверное так надо, наверное так нужно,
Чтобы дышала в спину, здесь осени зима.
Чтобы всё было белым, когда опять завьюжит,
И мы напрасно ищем, ответы для ума.

Наверное так нужно, наверное так надо,
Чтобы от зимней спячки, будила мир весна.
Чтобы бодрила утром, нас воздуха прохлада,
А день шальной, весенний...

«Да, замечательно, серебряный кубок, кружева,
полевые ромашки, цикорий, подушки и сундуч-
ки, ещё из той жизни, степь да степь кругом, пе-
реворачивание листов в альбоме, зеркальные
отражения в твоём проёме, ещё и ты маленький
мальчик, ещё пока бессмертен, (и ты), зайчик....»


Ничего кроме, света в твоём проёме, тьмы, сме-
ха, в мозгу прореха, эхо навсегда, непрекращаю-
щееся никогда, от сердца к сердцу, нагло и со ст
еснением, прежде и сейчас и потом, брёвна па-
мяти, потом...

Все было просто, очень просто,
Когда мы встретились с тобой:
Луна висела, будто остров,
На шпиле башни городской.

Все оставалось повседневным:
Блестел неон обрывком дня,
И площадь склеенным конвертом
Хранила тайну от меня.

Эстрада, дергаясь истошно,
Гоняла строк сухую резь.
Мы были выше, зная точно,
Что суть поэзии не здесь.

И были в мире незаметны,
В себя уйти от суеты,
Недосягаемы, как детство,
И так открыты и чисты.

Мы верить в лучшее хотели
И в этом были велики...

Меня всё больше затягивает прошлое высокое,
и всё сильней выталкивает не стОящее настоящее.
Нет сил жить за пределом века Девятнадцатого,
в фальшивой иерархии попранных ценностей и смыслов,
взамен искусству где – дешевый симулякр
и арт-объект, насилующий душу пространства.
Свет ложный отражать устала.

Могучие же корни до сих пор питают оторвавшиеся листья.
«Я верю в Древность и люблю ее», - сказал знакомый нам Мудрец.
Любовию к основам и истокам нас смертельно заразив
и перед...

Осень гуляет в задумчивом парке,
жёлтую с клёнов срывая листву.

Ветер небрежно бросает подарки
на остывающую синеву.

Тихо, как падают листья с деревьев,
пОд ноги падает Умерший стих.

Где его звонкое великолепье? –
тенью сухой пролетел – и затих…

Лишь иногда под чужими ногами
слышно, как рифмы едва шелестят:

«Я ещё здесь»…
«Я пока ещё с вами»…

и дождевыми слезами блестят…


09 - 09 - 15

Будто сама нежность
заговорила
на языке ночи,
боясь спугнуть
прохладным дыханием
лёгкость осенних листьев.
Легче дыма
сухие кисти ветвей,
легче пепла
вечерний ветер.
Сохрани в своём сердце
жемчуг погасшего дня,
и возвращайся ко мне,
когда вечер зажжёт
первые капли воды
в отблесках
заходящего солнца.

эМСи Х (синистра)
Не слушай никого, я хотел, как лучше, а получа-
лось опять как всегда, чулок пуст и путеводная
звезда укажет путь не тебе, старания ни к чему?
и твои потуги не выведут тебя из лабиринта, не
задевает всех чувств пустота, и моё/твоё слово,
без шанса на успех, снова, что-то случилось, и
я догадываюсь что, хотя не уверен, на все сто
или двести, сказка осталась позади или на сво-
ём месте, волшебство не произошло, волхвы
промахнулись? или намеренно, улыбнулись, не...

Церквушка Н-ского села…
Грачи да галки. Хмарь и сырость…
А тут тепло, скажи на милость!
Ромашка в банке отцвела.
В сухом углу – молчи, молчи… –
теперь бы в сладость прослезиться,
где кроткий Спас в стекле ютится,
светляк копеечной свечи
глядит доверчиво из тьмы,
застыл и даже не стрекочет,
лишь пальцем чтец листы щекочет –
и трепыхаются псалмы.
Согбенный поп – столетний клир,
приход – иконостас с щербинкой,
и купол с ангелом – пылинкой,
собою заслонившей Мир.
На раме – паука...

Кричали трижды петухи.
Знамёна, чередуясь, плыли.
А мы с тобой про всё забыли,
теряя время на стихи.

Искали просто красоту,
пером распутывая строчки.
И ты была в мужской сорочке,
а я – лохматым Виннету.

Ссыпались листья нам под дверь,
а лепестки – в сухую вазу…
Жаль, мы не виделись ни разу.
И не увидимся… Поверь.

Лес осенний, шумный эхом,
Пуст, нет птичьих песен в нём.
Солнце глянет ярким светом,
Вспыхнет он листвы огнём.

Тихо, лишь шуршит чуть слышно,
Под ногою лист сухой.
Лысым стал, клён летом пышный,
Распрощался он с листвой.

Живёт в осени грустинка,
Но печаль её светла.
Как в воде студённой льдинка,
Тает, не оставив зла.

Эх дорога, ты дорожка,
Жизни, долгая моя.
В душе грусть скребёт как кошка,
Притомился, братцы я.

Круг меня чужие лица,
Осень — в мире и во мне.
Вот дождусь...